— Уууууууу… — глухо выл ветер.

— Шшшш… — отвечала ему листва.

И повсюду раздавались странные звуки. Где-то что-то скрипело, ухало, кричало голосами птиц. По спине полз холодок. Постепенно все темнело. Странные отблески, шуршание, стрекот, шелест. Странная музыка наполняла сердце. Словно играла невидимая флейта. А потом барабаны тяжело ухают: «Умба. Умба. Умба.» И в тоже время, волшебные колокольчики вызванивали ее имя: «Блисс-ди-Блисс! Блисс-ди-Блисс!» Она знала, что если идти долго на восток можно попасть в безлиственную часть леса. Там начинаются владения Домов. ЭнгъЯрд находится в обратной стороне за деревней. Значит, на западе. На севере лежат равнины и болота, а на Юге пролегает последний тракт, ведущий из ЭнгъЯрда в запредельные земли. Блисс никогда не была ни в запредельных землях, ни в ЭнгъЯрде. О Домах она тоже мало слышала. О них ничего и не рассказывали. Девочка просто брела, не задумываясь, слушая удивительную мелодию, а потом стала пританцовывать в такт. «Да-дарида-да-да-да-дам» — пела она, танцуя среди ветвей. Это было, как во сне… Эта мелодия играла в сердце и не требовала слов. Это — ее мелодия. Она срывала цветы и вплетала их в венок. Каплями крови осыпались алые лепестки на мокрую листву. Туман сгущался вокруг и сплетался тонкими струйками между пальцами. Он стал ее платьем и короной. Она коснулась босой ногой водной глади и поняла, что пришла к озеру. Воды сейчас почти не видно, огромное зеркало водной глади выстилал туман. А дальше — серебристые деревья и ощущение осенней пустоты. Воздух у воды был таким холодным и свежим! На другом конце озера видны были древние ели, черные и величественные, они укрывали лесные чащобы от любопытных глаз. Все остальное было скрыто в волшебном мареве тумана.

Блисс стояла на самом краю. Туман стелился по озеру, принимая причудливые формы. Словно отражение неба, словно сказочный сон, когда идешь среди деревьев, по воде. Блисс пошла по озеру дальше и почувствовала, что ноги едва касаются воды. Деревья черными стволами, словно дорожные версты, отмеряли путь. Это был странный коридор. Туман рассеивался, и на зеркальной глади появлялись очертания. Из воды вставали древние копья, блестящие на солнце щиты, сквозь прорези резных шлемов на нее смотрели пустые глазницы. Мертвое войско, поле брани, и блики, танцующие на воде… Блисс видела наплечники, пробитые и покореженные, кольчуги, разрубленные топорами, сломанные мечи и впившиеся в черную кору деревьев стрелы с поникшим оперением. Люди, словно статуи, были бессмертным произведением самого совершенного скульптора — смерти. Пустыми глазницами провожали мертвые воины маленькую крестьянскую девочку, бредущую, как во сне, по их не упокоенным костям. А тонкие струйки тумана обволакивали и бережно хранили от посторонних глаз последние мгновения чужих жизней. Маленькие огоньки белесые и зеленоватые кружились над самой поверхностью туманного покрывала. Когда-то говорили, что это — души умерших. Говорили, что покойнику скучно, поэтому он пытается заманить кого-то в место своего последнего пристанища. Обычно там человек и умирал, а в воздух взлетал еще один одинокий огонек. Блисс задумчиво рассматривала мертвых, касалась руками резных кольчуг. Это водная могила ревностно берегла свое сокровище. Свет серого неба, голые деревья. Это призрак. Призрак ушедшей эпохи. Эпохи Света. Когда из Дома Света к людям пришли Ари Эви со своим сыном Асто. Они исцеляли людей, учили, помогали, но люди были глупы и жестоки.