Темза за первый летний месяц обмелела. Хорошему коню не составляло труда переплыть глубокое место, а всаднику — добраться до лагеря короля Стефана.

Роберт украдкой поглядывал, как его боевые друзья на том берегу разжигают костры и подкрепляются своими скудными запасами. Если б он крикнул, позвал кого-то из них, они бы откликнулись, но его зов услышала бы и охрана, и тотчас это дошло бы до принца Анжу.

Молодой сквайр Томас, как бы прогуливаясь, ненароком приблизился к де Ленгли. Джоселин услышала взволнованный шепот. Томас и Роберт переговаривались, явно что-то замышляя. Она сделала незаметный шажок… еще один. До ее обостренного слуха донеслось:

— Я вызвался искупать в реке лошадей вашей охраны… У воды растет колючий кустарник. Если я подсуну занозы под седла…

— …то когда на них взгромоздятся всадники, — подхватил Роберт, — воображаю, как лошади взбрыкнут и взбесятся и какой будет переполох. У тебя светлая голова, Том. Только не жди, когда это произойдет. Ведь они могут догадаться, и твоей умной голове не поздоровится. Переправляйся на ту сторону сразу же и разыщи там эрла Йорка или де Люси. Любой из них примет тебя из уважения ко мне.

Мальчик кивнул и беспечной походкой удалился.

От Джоселин не укрылось, как изменилось настроение Роберта, как преобразилось его лицо.

— Не можете устоять перед искушением, милорд? — спросила она, притворно улыбнувшись.

— Да, мадам!

— Что ж, я готова последовать за вами.

Де Ленгли с сомнением посмотрел на жену. Она была бледна, на шее ее вздрагивала жилка.

— У нас не будет времени на раздумья, любимая. Мы должны бежать сразу же, как только помчится по лагерю табун. Справитесь ли вы с тем, что нам предстоит? Едва мы сделаем первый шаг, как пути назад уже не будет.

— Вам незачем мне это объяснять и незачем выяснять, по силам ли мне следовать за вами. Где вы — там буду и я!

Роберт нахмурился, терзаясь сомнениями. Все зависело от того, насколько они будут расторопны и решительны в первые минуты после возникновения в лагере паники. Дальнейшие их действия спланировать было невозможно, оставалось полагаться лишь на милость Божью.

— Я не думаю, что они станут осыпать нас стрелами, — пробормотал Роберт неуверенно. — Ведь Генри не раз заявлял, что печется о моем здравии. Однако, если со мной что случится, ты не останавливайся, прошу тебя, Джоселин. Не возвращайся обратно. Я хочу, чтобы ты перебралась за реку, подальше от Генри Анжу и Брайана. Обещай мне! Если меня не будет, Джеффри и Аймер оградят тебя от всех опасностей. Ты поняла меня, любимая?

Она кивнула, устремив на мужа взгляд широко раскрытых, горящих преданностью глаз. Никогда еще он не испытывал такого страстного желания расцеловать ее, заключить в объятия, признаться в том, как она дорога ему.

— А если… — Он с трудом проглотил комок, застрявший в горле. — А если они тебя догонят и схватят, я все равно не остановлюсь. Я пойду до конца. Только так я смогу выручить тебя потом. Генри не захочет, чтобы я принял участие в сражении. Уверен, что мне удастся уговорить его на обмен, согласившись вновь стать пленником.

Джоселин сжала его руку.

— Не надо думать о худшем.

Все же Роберт поцеловал ее на глазах у всех. Это мог быть последний в их земной жизни поцелуй. Он любил ее в этот момент так, что ему казалось, будто Джоселин вынула сердце из его груди и держит в своей трепетной руке.

Он вскинул голову и произнес по возможности убедительно:

— Да! Будем надеяться и верить.