— Что-то не так? Вас что-то беспокоит?

Он взглянул на нее с улыбкой и вдруг, наклонившись к ней, прошептал:

— Нет, все в порядке. Я голоден, госпожа, вот и все. — При этом его взгляд скользнул по ее губам, а потом — по полной округлой груди под тканью алого платья.

У Розы перехватило дыхание. Она вновь вспомнила о страстных поцелуях, стонах и могучем обнаженном теле викинга, двигавшемся в одном ритме с ее телом. Господи, что с ней такое?! Почему ей не удается обуздать себя, как прежде? Ощущение было таким, словно где-то в душе ее прорвало плотину… и ничто уже не могло остановить стремительный поток чувств.

— Ужин уже подают… — пробормотала Роза, взглянув на дверь кухни, откуда-то и дело выходили служанки с блюдами и кувшинами в руках.

Гуннар кивнул, и рука коснулась под столом ее руки.

— А позже?.. Как быть, если я проголодаюсь ночью, госпожа? Мне позволят утолить голод?

— А вам часто хочется… есть по ночам? — спросила Роза, не узнавая собственного голоса.

— Зависит от обстоятельств. — С этими словами он провел пальцем по ее ладони, и все тело Розы затрепетало.

Судорожно сглотнув, она пробормотала:

— Каких обстоятельств?

— Я должен знать, что угощение придется мне по душе, — ответил Гуннар с улыбкой.

Роза едва не рассмеялась. Она вдруг представила себя восседающей на серебряном подносе в чем мать родила.

Было ясно: Гуннар поддразнивал ее, пробуждал желание, причем делал это так, как никогда не делал Эдрик. Возможно, именно поэтому интимные отношения между мужчиной и женщиной никогда не связывались в ее сознании с беспечностью, радостью, и смехом. Она считана их тягостной обязанностью, частью сделки, заключенной между супругами, или же просто способом обзавестись детьми.

Но теперь Гуннар показал ей иную сторону этих отношений. И теперь Роза, думая об этих отношениях, испытывала истинное наслаждение. Но являлся ли этот разговор прелюдией к тому, что произойдет позже, когда он придет к ней снова? Да, его глаза сулили новую встречу под покровом ночи. Роза при мысли о ней с силой сжала руку викинга.

— Я полагаю… — пробормотала она с улыбкой.

— Прошу прощения, госпожа! — раздался громкий голос Арно.

Роза подняла голову и увидела, что его лицо пылало, а глаза метали молнии. Она тотчас же выпрямилась и приняла величавую позу хозяйки замка. Слышал ли Арно что-нибудь? Заметил ли? Похоже, что нет. Но все же он снова вел себя совсем не так, как прежде. Роза с любопытством посмотрела на своего верного рыцаря. Арно был очень взволнован. Очевидно, что-то случилось. Роза хотела попросить объяснений, но тут же передумала — уже давно следовало приступать к ужину.

Роза взяла с блюда кусочек рыбного пирога, а потом запила его вином. Констанс поспешно заняла свое место за столом и, покосившись на Розу, сказала:

— Простите за опоздание, госпожа. Я относила еду Гарольду.

— А зачем из-за него беспокоиться? — проворчал Арно. Роза вопросительно посмотрела на рыцаря. Впрочем, она уже догадывалась, что он скажет дальше.

— Зачем переводить еду на покойника? — продолжал Арно. — Ведь его скоро повесят.

Роза опасливо взглянула на людей, сидевших неподалеку. Она очень надеялась, что никто из присутствующих не услышал слова сэра Арно. Но почти в тот же миг на нее пристально посмотрела Миллисент. Румянец, делавший ее такой привлекательной, внезапно сошел со щек девушки, а глаза в ужасе расширились. Пока Роза, раздосадованная жестокостью Арно, раздумывала, как исправить ситуацию, Альфред поднялся со своего места и сел рядом с Миллисент.