«Вряд ли он станет ждать вечно, — подумала Роза. — Возможно, он решит, что я передумала, и уйдет. Ни одному мужчине не понравится, что его оставили в дураках. Может, даже будет лучше, если я…»

Но тут дверь распахнулась.

На пороге стоял Гуннар Олафсон. Отблески света играли на его волосах и глазах, рука викинга лежала на рукоятке меча, словно он готов был выхватить его в любой момент и броситься в бой. Сдвинув брови, он вглядывался в темные углы комнаты, как будто хотел обнаружить там врага.

— Вы кого-то ищете, сэр рыцарь? — спросила Роза. Викинг промолчал и устремил взгляд на окно. Потом убрал ладонь с рукояти меча и, переступив порог, вошел в комнату. Притворив за собой дверь, он тут же задвинул щеколду. Пламя свечи всколыхнулось, и тени пустились в дикий пляс на стенах и потолочных балках. Но Гуннар, конечно же, этого не замечал — сейчас он смотрел только на нее. Когда же он наконец заговорил, в его голосе прозвучала ирония.

— Вы спали, госпожа, раз не услышали моего стука?

— Думаете, я отступлюсь от своего слова, сэр рыцарь? Он пожал плечами:

— Нет, я просто предположил. — Приблизившись к ней почти вплотную, он заглянул ей в глаза и проговорил: — Прошлой ночью вы называли меня Гуннаром… госпожа.

Роза открыла рот, но словно лишилась дара речи. Или, может быть, не знала, что ответить. Но не могла же она молчать…

Облизнув губы, Роза сказала первое, что пришло в голову:

— Такой мужчина, как вы, сэр рыцарь, наверняка знает, что более всего нравится женщинам. Именно поэтому я выбрала вас — я достойна самого лучшего.

Свет свечи уже не падал налицо Гуннара, но Розе показалось, что он улыбнулся, словно ее слова позабавили его.

— Я уже была замужем, так что знаю, как ведут себя мужчины, — продолжала Роза. — Мне нужен лишь любовник, возможно — на одну ночь. Так что не надейтесь, что сможете с моей помощью осуществить свои честолюбивые планы, каковы бы они ни были. Имейте в виду: я не стану делать вам дорогие подарки и не поспособствую получению высокой должности. Все, что сейчас произойдет, — это наше с вами личное дело, и сколько бы ни продлились наши отношения — ночь или дольше, — мы не станем говорить о них за пределами этих стен. Вы обещаете мне это?

Викинг смотрел на нее, не произнося ни слова, а его лицо казалось совершенно непроницаемым. «О чем он думает?» — спрашивала себя Роза. Она отвернулась от него и в волнении прошлась по комнате. Затем уселась в кресло у окна и снова посмотрела на наемника. Может, он сейчас уйдет? Может, рассмеется ей в лицо? Роза вспомнила, как долго Гуннар раздумывал, когда старик просил разрешения открыть ворота. Возможно, он и сейчас обдумывал, какую выгоду сулит ему эта сделка.

Тут он наконец кивнул и тихо сказал:

— Да, обещаю, госпожа.

Внезапно Олафсон снова к ней приблизился, и теперь он возвышался над ней огромной черной тенью. Роза подняла голову, пытаясь разглядеть его лицо, а Гуннар вдруг протянул руку, и Роза почувствовала, как он коснулся ее щеки. «Какие у него нежные пальцы, — удивилась Роза. — Но будет ли он так же нежен, когда уложит меня в постель и когда возьмет меня?»

Ошеломленная этой мыслью, Роза поднялась с кресла и отступила на шаг. Гуннар же молча наблюдал за ней, и его молчание вселяло страх. Действительно, почему он молчит? И почему медлит? Ведь она ждала его, она желала его…

Судорожно сглотнув, Роза проговорила:

— Я приказываю вам снять одежду, сэр рыцарь.

Викинг не двинулся с места. Может, он собирается отказать ей? Может, в гневе выйдет из спальни? Розе вдруг захотелось, чтобы так и произошло.