От него пахло сырой землей и дымом. Соланж невольно задержала дыхание.

? От меня ты ничего не получишь, – уверенно сказала она.

? О нет, – пробормотал граф, лихорадочно гладя ее спину, – получу, Соланж, непременно получу. Одна лишь ты можешь дать мне это. Все прочие никуда не годятся. Одна лишь ты создана для того, чтобы утолить мое желание. И ты его утолишь, Соланж, непременно утолишь!

Вдалеке завыл волк.

? Милорд, – позвал один из стражей, стоявших у входа, времени нет, пора ехать.

– Хорошо, – отозвался Редмонд. – Седлайте коней. Мы уезжаем.

Собравшись с силами, Соланж оттолкнула его.

– Я никуда не поеду.

Зубы Редмонда блеснули в усмешке, словно лезвие кинжала.

– Сколько раз я твердил, чтобы ты называла меня по имени? Ах, упрямая женушка! И это после всего, что я сделал для тебя! После всех моих забот и волнений! Как видно, я недостаточно усердно наставлял тебя в послушании. Быть может, не стоило отпускать тебя из Уэллберна. Там ты вела себя так смирно...

– Там я умирала, – ровным голосом сказала Соланж. – Твои драгоценные опыты едва не убили меня.

– Жизнь в Дю Кларе лишь укрепила твой мятежный дух. Твои приближенные дамы были совершенно правы. Надо будет наградить их за службу, когда вернемся.

Соланж гордо вскинула голову, стараясь не обращать внимания на боль в затылке.

– Я никуда не поеду. Прежде тебе придется убить меня.

Редмонд вскочил.

– Что за глупые мысли! Я не намерен лишать тебя жизни. Ты нужна мне живой, а не мертвой. И тебе это хорошо известно.

– Я никуда не поеду.

– Если понадобится, я прибегу к насильственному способу и увезу тебя в Лондон одурманенной. Ты этого хочешь?

– Я хочу знать, почему ты не отправился прямиком к королю? Ведь вовсе не потому, что так соскучился по мне. Просто тебя предупредили, какие слухи ходят при дворе о твоей персоне!

Редмонд ничего не сказал, но застыл с плащом в руках. Соланж поняла, что задела его за живое.

? Ты знал, что, если покажешься при дворе, тебя всего тут же арестуют, – продолжала она ровным голосом. – Знал, что говорят о тебе люди. Знал, что ждет тебя, если не сможешь доказать свою невиновность. Знал, какое наказание полагается за подобные грехи.

Соланж добилась своего – граф слушал ее, не перебивая. Она медленно поднялась.

?Ты знал, что если не сумеешь представить достойного свидетеля в свою защиту, тебя тотчас возьмут под стражу и будут пытать, пока не признаешься. А потом повесят. Вот почему тебе так необходимо привезти свою жену, дочь всеми уважаемого маркиза, чтобы она свидетельствовала в твою пользу...

Волк завыл снова, на сей раз ближе. Издалека отозвался эхом другой зверь.

Граф коротко рассмеялся.

– Люблю, когда ты злишься. Никогда не забуду, как великолепна была твоя ярость, когда я прикончил твою любимую глупую кобылу. Ты вновь ожила, превратилась в ангела мести. Ты была просто восхитительна! Тогда твой гнев намного недель продлил мои опыты. Каков же он будет сейчас, когда на твоих глазах заклеймят и повесят Локвуда! Все это время ты ухитрялась врывать от меня самую нежную свою привязанность. Какая прелесть!

? Милорд! – вновь раздался снаружи обеспокоенный голос. – Пора ехать! Дольше медлить нельзя!

Редмонд словно и не слышал его.

– Ты воплотила в жизнь все мои мечты, – самодовольно заявил он. – Смерть мерзавца, которого я презираю, и твои муки... О такой удаче я и не мечтал!

– Чувствуешь запах лаванды? – мягко спросила Соланж.