Впервые мне пришлось подстрелить оленя, не чтобы отомстить Одиль, а чтобы обеспечить принцессу ужином. Готовить еду и горячие напитки я никогда не умел, поэтому полагаться пришлось исключительно на колдовство. Мои охотничьи навыки и при жизни-то сводились к тому, что дичь зажаривали оруженосцы. Оставалось надеяться, что Роза не станет задумываться о том, откуда вдруг на пустом столе появился мех с вином и бокалы.

 -- Скажи, ведь он может вернуться за своей жертвой? Его ничто не остановит? - Роза теребила пальцами попону и не отрывала глаз от огня. Я догадался, что она имеет в виду дракона, но не хочет больше произносить само слово "дракон". Не хочет поминать вслух злую силу.

 -- Если он захочет тебя найти, то замки для него не преграда. Ни эта дверь, ни даже эта стена, - я с такой силой ударил кулаком по стенке, что, кажется, сам домик пошатнулся. Отлетела крошевом штукатурка, и посыпались мелкие щепки. В ровной кладке осталась вмятина, а я даже не ощутил боли. Пальцы лишь чуть-чуть онемели.

 -- Тебя могут запереть за стальными дверями, в темнице, в подземелье, в высохшем колодце на краю света и все равно он отыщет тебя. Прилетит на запах твоей крови, потому что...

 Меня начало тошнить от аромата зажаренного мяса. Мне стало бы плохо от запаха любой еды, потому что я был голоден, но есть не мог. Мой голод не имел ничего общего с человеческой пищей, он требовал жертв.

 -- Поэтому тебе надо скорее бежать отсюда, - я закончил фразу совсем не так, как хотел и поспешно положил на стол кошель золота. - Наймешь экипаж на дороге. Если дела пойдут совсем плохо, пережди в любой церкви.

 По крайней мере, там тебя не смогут тронуть ни мои подданные, ни князя, чуть было не добавил я.

 Как только она заснула, я вышел в морозную ночь, бродить по чащобе. Лучше задрать оленя, чем принцессу. В ту ночь я выискивал любого мелкого зверька, чтобы его кровью купить ее жизнь. Даже волки оказались достаточно хитры, чтобы попрятаться от меня. А вот встреться мне на лесной дорожке человек, он бы даже не заподозрил опасности. Любой встречный, окажись он здесь, предложил бы мне свою компанию и был бы беспечен до тех пор, пока не заметил в моих глазах одержимый блеск и не понял, что идет рядом с собственной смертью.

 Одна лань все-таки попалась мне в когти. До тех пор, пока ярость во мне не утихла после удачной охоты, я даже не замечал, что по чаще за мной крадется какой-то странный зверь. Когда оставлял тушу на снегу, я слышал, как кто-то когтями раздвигает кустарник и с жадностью следит за каждым моим движением. Цепочки следов на снегу не было, но сам преследователь был. Можно было поклясться в том, что этот некто, вопреки всем законам природы, вообразил себя хищником, а меня жертвой. Для него игра была полна острых ощущений. К тому же, я так отчаялся, что даже не замечал его. Пусть ползает или летает по лесу, все равно любой хищник бессилен в сравнении со мной.

 Отпустить Розу на волю мне не удалось. Утром, через час после ее ухода, я понял, что опасность крадется за ней по следу точно так же, как крадется за мной самим безликий когтистый преследователь. Кроме солдат Анри, заметивших Розу в небольшой придорожной таверне, за ней еще гнались и другие, невидимые враги. Мне осталось только запастись терпением, приготовить сани и ждать на одной из лестных дорог. Когда Роза заблудилась и потеряла надежду уйти от преследователей я снова любезно предложил ей свою помощь. Она взяла предложенную ей руку и забралась в сани, как многие до нее. Сколько девушек уже проделало со мной один и тот же путь в санях до замка и все они остались там в безмолвной мраморной галерее.

 Во время поездки я долго гадал, у какого старьевщика Роза успела приобрести поношенного вида камзол, бриджи и высокие сапоги. Одежда было явно ей чуть-чуть велика и не предназначена для холодной погоды. Вокруг воротника тянулась всего одна полоска бурого меха, слишком жесткая для нежной кожи шеи и щек.