Слишком искреннее признание. Винсент сразу заподозрил, что я разыгрываю его, но потом, очевидно, поверив в возможность даже такого поворота событий, понимающе кивнул. Он сам отлично знал, что в жизни возможно все.

 Винсент бросил презрительный взгляд на Ройса, потом обернулся ко мне, словно желая спросить, куда отвести пленника в застенок или пока только в казематы. В уме он уже, наверное, подсчитывал в какую камеру его отвести лучше всего? Туда, где более сыро и грязно, чем в остальных и где самые прочные кандалы.

 -- Не трогай его пока, - предупредил я. - Роза станет возражать.

 -- Чтобы она пожалела такого замарашку? - чуть ли не вскрикнул Винсент. На самом деле он немного ревновал. Ему не нравилось то, что в замке появился кто-то молоденький и симпатичный и может составить ему конкуренцию. Он то и дело бросал на Ройса такие уничтожающие взгляды, что мальчишка съежился, подтянул коленки и боялся даже вздохнуть.

 -- Зачем нам сдался этот беспризорник? - Винсент не мог поверить в то, что с ним вдруг обошлись так бесцеремонно. До сих пор он был единственным приятелем и доверенным лицом в моем замке, а тут я притаскиваю кого-то второго и чуть ли не объясняю, что Винсенту придется поделиться с ним своей койкой, потому что так пожелала Роза.

 Ройс мог до сих пор устраивать словесные баталии со мной и храбриться в моем присутствии, но Винсент так по-хозяйски ведущий себя в обители дракона невольно внушал ему уважение и страх. Как удивительно! Меня самого, наиболее могущественного из всей компании, он даже не опасался, а Винсента, который сам прежде побаивался меня, Ройс испугался по - настоящему. Возможно, на него произвело впечатление то, что Винсент так свободно разгуливает по замку и может без опасения за собственную жизнь в любой миг стиснуть в дружеских объятиях меня и Розу. Последний жест выглядел довольно покровительственным, а то открытое презрение, которое Винсент выказывал чужаку как будто подтверждало его силу.

 Я всего лишь вел с Ройсом перебранку и демонстрировал свою силу на других, а Винсент горел желанием переломать ему кости. Второе было внушительнее, поэтому Ройс притих и придвинулся поближе к Розе. Она как раз отряхивала от пыли, песка и приставших сухих листьев пышные оборки на своей юбке и ободряюще улыбнулась ему, словно хотела сказать "они совсем не злые, просто чуть-чуть нервные", но Ройса это не ободрило.

 Я знал, что Роза рада нашему спасению, что она уже даже раскаивается за то, что занималась колдовством и разрешила мне обучать ее. Раскаивается, конечно, не на все сто процентов, а, возможно, только наполовину. На слишком бурную реакцию с ее стороны я не рассчитывал, поэтому был крайне изумлен, когда она кинулась ко мне и начала бить кулачками в грудь. Я стерпел несколько ударов, разумно решив, что их уж точно заслужил, а потом все-таки легко и осторожно перехватил ее запястья.

 -- Что, Роза? - тихо спросил я. - Я сделал что-нибудь не так?

 -- Не лицемерь! - предостерегла она. - Ты не имел права подставлять себя под удар. Что бы я стала делать, если б с тобой что-нибудь случилось? Куда бы я пошла? Назад к ее величеству, в тот вертеп, чтобы снова страдать при ее проклятом дворе?

 Она правильно угадала, что я подумал об Одиль и о том, что не стоит слишком драматизировать, и тут же урезонила меня.

 -- Она права, - вступился Ройс за свою защитницу. - Надо сначала расплатиться с девушкой, а потом уже лезть на рожон.

 -- Что? - строго переспросил я, надеясь его припугнуть, но не тут то было. Ройс впервые в своей жизни захотел поступить благородно. Он даже забыл про собственный испуг и страх перед Винсентом, решив, что хоть чем-то должен отплатить благодетельнице.