Вскоре после этого, покупая кое-что необходимое в магазине у Нидлеса, я лично встретился с мистером Уокером и этак шутливо заметил, что мне на днях довелось познакомиться с его отцом и дедом. Это была, разумеется, просто шутка. Однако же ответ мистера Тоби Уокера показался мне в высшей степени подозрительным. Я чем-то явно его потряс. Хоть он и засмеялся. Его точные слова, под которыми я могу подписаться, были таковы: «Я и понятия не имел, что вы способны путешествовать во времени!»

Таким образом, обнаруженные свидетельства убеждают меня в том, что мистер Уокер — нелегальный иммигрант, явившийся из другой страны и присвоивший имя одного из отцов-основателей нашей славной общины, а именно Тобиньи Уокера, который и купил ту платную конюшню в 1880 году. И я утверждаю это не без оснований.

Мое исследование убедительно доказывает, что экспедиция Льюиса и Кларка, посланная президентом Томасом Джефферсоном, никогда не проходила через ту местность, которую славная община нашего города занимает в течение всего времени своего существования. Итер никогда не перемещался так далеко на север.

Если Итер и впредь намерен соответствовать званию одного из лучших курортов дивного орегонского побережья и прилегающей к нему пустынной местности, предоставляя отдыхающим полный набор развлечений, а также, благодаря усилиям местных предпринимателей и бизнесменов, всевозможные удобства, в том числе мотели, железнодорожное сообщение, Тематический парк и тому подобное, то человек, именующий себя мистером Уокером, этот Ходок, должен будет, по-моему, незамедлительно отсюда убраться. Таков истинно американский способ покупки и продажи домов и земельной собственности — последовательно, непрерывно, во имя высшей мобильности и самосовершенствования. Стагнация — вот враг американского образа жизни. Одно и то же лицо, владеющее собственностью с 1906 года, — это неестественно и не по-американски. Итер — американский город, он постоянно в движении. Такова его судьба. И уж в этом-то вопросе я действительно могу назвать себя экспертом.

Я учусь любви. Я была влюблена в этого знаменитого французского актера Жерара, вот только фамилию его никак не могу вспомнить. Вообще французы очень меня привлекают. Когда я в очередной раз смотрю «Звездный путь — следующее поколение», то каждый раз влюбляюсь в капитана Жана-Люка Пикара, но совершенно не выношу командора Райкера. Когда мне было двенадцать, я была влюблена в Хитклифа, потом некоторое время — в Стинга, пока он не стал совсем уж странным. Иногда я, по-моему, влюбляюсь даже в лейтенанта Уорфа, и вот уж это действительно странно — ведь у него и рога на лбу, и все лицо в морщинах, поскольку он из клингонов; хотя на самом деле ничего особенно странного тут нет. Я хочу сказать, он ведь только в телике инопланетянин. А в действительности — человек по имени Майкл Дорн. И вот это-то мне кажется по-настоящему странным. Я ведь никогда в жизни ни одного настоящего чернокожего не видала, только в кино и в телевизоре. В Итере все белые. И чернокожий человек тут все равно что инопланетянин. Я иногда думаю: а что будет, если такой человек зайдет, скажем, в аптеку — высоченный, с темно-коричневой кожей, с темными глазами и с такими мягкими, пухлыми губами, которые, мне кажется, ничего не стоит поранить, — и спросит своим низким, бархатным голосом: «А где здесь аспирин?» И я ему тогда покажу, где лежит аспирин и тому подобное.