|
И я понял, что благодаря ее поддержке завоевал у него некоторое доверие. Сначала Иерихон выковал металлический прут, так называемый дорн, немного меньшего диаметра, чем ствол моей будущей винтовки. Он раскалил брусок дамасской стали, или прокатной заготовки, и сформировал из нее полосу той же длины, что будущий ружейный ствол. Затем начал наматывать размягченный металл по спирали на дорн. Я держал этот прут и передавал ему нужные инструменты, а кузнец, поместив заготовку ствола в специальный желоб наковальни, бил по ней молотом, сплавляя края. Сковав небольшой участок заготовки, он вытаскивал дорн, и еще мягковатый металл с шипением погружался в бочку с водой. И, продолжая постепенно раскалять и наматывать заготовку, он сваривал металл дюйм за дюймом. Работа оказалась не только нудной и кропотливой, но и необычайно зачаровывающей. Эта удлиняющаяся трубочка вскоре могла стать моим новым надежным спутником. Горячая работенка не давала мне замерзнуть, и я получал, к собственному удивлению, своеобразное удовольствие от тяжелого физического труда. Простая, но сытная еда и здоровый сон привели к тому, что я даже полюбил праведную скромность моего нового жилища. Заметно наросли и мои начавшие укрепляться еще в Египте мускулы. — Вы еще не женаты, Иерихон? — попытался я как-то вызвать его на разговор. — Разве вы видели в нашем доме жену? — Почему же, ведь вы красивый и преуспевающий мужчина? — Не встретил пока никого, на ком захотел бы жениться. — Я тоже. Трудно встретить хорошую девушку. А потом пропала и моя знакомая египтянка… — Мы вскоре получим известие о ее судьбе. — Значит, вы так и сиротствуете тут вдвоем с сестрой, — продолжал выспрашивать я. Он раздраженно отложил молот. — У меня уже была жена. Она умерла, вынашивая моего ребенка. Потом началась другая жизнь. Я нанялся на британский корабль. А Мириам… — Продолжает заботиться о вас как о скорбящем брате, — вставил я, осознав ситуацию. — Так же, как я забочусь о ней, — не сводя с меня мрачного взгляда, буркнул он. — А если у нее появится поклонник? — Она не желает никаких поклонников. — Но она очень красивая девушка. Добрая. Скромная. Послушная. — А вы лучше думайте о вашей египтянке. — И все-таки вам нужна жена, — заявил ему я. — И дети, чтобы научить вас смеяться. Может, я помогу вам найти подходящую особу. — Мне не нужны в доме чужие люди. И лишние траты. — И все же вы терпите их, с тех пор как я здесь! Я усмехнулся, а он угрюмо сдвинул брови, и мы вернулись к ковке металла. В свободное время мне удалось немного познакомиться с Иерусалимом. В зависимости от исследуемого квартала я слегка разнообразил свои наряды и старался разжиться полезными сведениями, общаясь с людьми на арабском, английском и французском языках. Иерусалим привык к паломникам, и на мои топорные речи никто не обращал особого внимания. На городских перекрестках шла бойкая торговля, там смешивались богачи и бедняки, а воинственные янычары зачастую делили трапезу с простыми ремесленниками. Бедноту обеспечивали похлебкой в хаскийях, так называемых благотворительных столовых, а кофейни привлекали людей всех вероисповеданий, там они с удовольствием потягивали бодрящие напитки, курили кальяны и обсуждали дела. |
