Римо поглядел на ментоловый огонек в руке, вынул ментоловую сигарету изо рта, поднес ее к лицу так, чтобы было видно, как красный огонек пожирает пахнущий мятой табак. Бросил сигарету на пол.

Достал новую из одной из двух пачек, лежащих на коричневом одеяле из колючей шерсти. Сквозь решетку глянул в коридор на спины охранников, стоящих возле камеры. За два дня, проведенные в Коридоре смерти, он не перемолвился с ними ни словом.

Им никогда не приходилось выходить ранним утром на уличное патрулирование, всматриваться в окна домов и мечтать о повышении в должности. Их никогда не подставляли, подбрасывая труп «пихалы», на котором почему то так и не нашли ни грамма наркоты.

На ночь они расходятся по домам, забывая о тюрьме и о законе. Ждут пенсии, мечтают о зимнем домике, на который можно скопить деньжат за пять лет службы. Клерки от правопорядка. Правопорядок?

Уильямс посмотрел на дымящуюся в руке сигарету. Вдруг противен стал ее вкус: словно жуешь мятные подушечки от кашля. Оторвал фильтр, бросил на пол. Поднес к губам неровный конец сигареты, глубоко затянулся.

Откинулся на койку, выпуская дым по направлению к гладко оштукатуренному потолку, такому же серому, как и пол, как и стены, как и перспективы на жизнь у дежурящих в коридоре охранников…

Черты его лица были сильными и жесткими. Глубоко посаженные карие глаза, в углах – морщинки. Морщинки не от смеха – он редко смеялся.

Сильное тело с выпуклой грудью. Бедра были широковаты для мужчины, но это было незаметно на фоне могучего размаха плеч. Он цементировал оборону школьной футбольной команды, в этом ему не было равных. Все это не стоило даже той воды из душа, которая смывала с кожи пот после тренировок.

Кто то заработал на нем очко.

Римо вдруг привстал, лицо напряглось. В глаза бросились все трещины на полу. Он увидел умывальник в углу и впервые по настоящему рассмотрел серий металл железной решетки. Бросил сигарету на пол и раздавил ее носком ботинка. Нет, черт побери, никто не может сказать, что команда соперника хоть раз заработала очко по его вине… Им так и не удалось прорвать оборону там, где стоял он, Римо. И если после него останется хотя бы это, значит, что то все же останется.

Уильямс медленно наклонился и начал подбирать окурки с пола.

Один из охранников что то сказал. Он был высокого роста, мундир туго обтягивал плечи. Римо откуда то помнил, что его звали Майк.

– Оставьте, потом уберут, – произнес Майк.

– Нет, я сам.

Слова выговариваются медленно. Сколько временя он ни с кем не разговаривал?

– Поесть не хотите? – начал было охранник, но остановился. Помолчал, взглянул вдоль коридора. – Поздновато, правда, но что нибудь раздобыть можно.

Римо покачал головой.

– Нет, я лучше уберу. Сколько еще осталось?

– С полчаса.

Крупными ладонями Римо молча сгреб в одну кучку сигаретный пепел. Шваброй получилось бы лучше, но ее нет.

– Может, вам что нужно? – спросил Майк.

– Нет, спасибо, – Римо решил, что охранник все же неплохой парень. – Закуривай.

– Мне здесь курить запрещается.

– А а. Тогда возьми пачку. У меня две.

– Спасибо, не положено.

– Нелегкая у вас тут работенка, – соврал Римо.

– Работа как работа. Полегче смены в патруле, конечно, но тоже не сахар.

– Ага, – улыбнулся в ответ Римо. – Работа есть работа.

– Точно.

Тишина. Еще более звенящая после того, как была нарушена.

Римо попытался придумать, что бы сказать, но не смог.