Клеопатра активно участвовала в жизни Юлия Цезаря и Марка Антония, а с извлекшим истинную пользу из перипетий истории Октавианом взаимодействовала лишь опосредованно, как взаимодействуют играющие в шахматы или в карты игроки. Это важно, ибо она имела ничем не ограниченную возможность оказывать, по крайней мере, с точки простых римлян, влияние на римских политиков, на Рим. Достаточно убедить народ в пагубности для государства последствий такого влияния, и завязка сюжета состоялась.

Известны прецеденты нанесения ущерба имиджу знаменитостей, находившихся на пике общественного внимания к их персонам, всего лишь необъяснимо чрезмерной активностью их жен. Но в тех случаях, когда причины неожиданного, нарушающего устоявшиеся традиции поведения женщины оставались непонятыми или явно не затрагивали политику, из казуса извлечь надежную долговременную политическую пользу было нереально. Общество охотно верит: в навязываемую ему логику истории, если все участники событий_; предстают перед ним самостоятельными игроками, личностями, имеющими свои собственные политические, в крайнем случае, значительные экономические интересы. Юлий Цезарь лично прибыл в Александрию И, вмешавшись во внутриегипетскую политическую борьбу, фактически помог Клеопатре стать царицей Египта. Скрепленные любовью, союзнические отношения Цезаря и Клеопатры позитивно были восприняты в Риме, ибо без большой войны в сферу влияния республики оказалось вовлечено крупнейшее африканское государство, выгодно расположенное на юго-востоке Средиземного моря. Цезарь сумел доказать сенаторам, что самостоятельность Египта и свобода политической деятельности Клеопатры — важный элемент его новой реформаторской программы, которая в будущем принесет хорошие плоды. Патриарх большой политики мудро не посадил на трон в Египте римлянина и тем самым не возвысил никого, с кем потом пришлось бы бороться. После насильственной смерти Цезаря судьбу хозяйки Александрии решал не Антоний, прибывший в Египет с миссией наместника и оказавшийся в любовных сетях Клеопатры, а Рим, сенат, то есть Октавиан. Хотя Клеопатра надеялась устранить Октавиана с помощью Антония и, если не самой царствовать в Риме, то посадить на императорский трон своего сына — прямого наследника Цезаря. Октавиан столкнулся с дилеммой, до конца жизни волновавшей его предшественника: создавать собственным решением («своими собственными руками»!) или не создавать соперника-римлянина на неисчерпаемо богатом всеми мыслимыми и немыслимыми ресурсами востоке государства?

И будущей император Август сделал выбор отчаянно решительный: направил соперника в Египет, надеясь прервать его политическую карьеру, запятнав мнимыми просчетами, сделанными якобы под влиянием женщины. Антоний, оторванный от политической жизни столицы и озабоченный проблемами войны и мира во вверенных ему провинциях Римской республики, совершал ошибки и без помощи соратника-женщины. А с Клеопатрой, да еще в кривом зеркале октавианского восприятия его деяния казались чудовищными.

Шла большая игра. Козырной картой был Египет, сказочно богатый, технологически и в военном отношении сильный, геополитически привлекательный, недоступный и непонятный для Рима во времена Юлия Цезаря и стратегически важный как форпост в войнах с Азией при Октавиане и Антонии. На кон поставили власть над тремя континентами земли, над всем миром, уже называемым игроками Римской империей. Победивший получил умопомрачительные политические дивиденды. Проигравшие предпочли смерть жизни, лишенной высшей цели.

Октавиан приложил максимум усилий, чтобы истинная причина его повышенного внимания к состоянию дел не только в Риме, но и в провинциях никогда не стала предметом публичных обсуждений. Для римлян он во имя высших интересов Рима воевал не с Антонием (который с какого-то момента просто перестал быть «прежним Антонием» и в политическом смысле угасал, как гаснет отжившая свой век звезда), а только с Клеопатрой или, обобщая —…с такими, как Клеопатра.