Тяжело дыша, Логан сжимал горло мёртвого зверя. Он стоял на одном колене и смотрел в потухшие глаза. С губ бывшего короля срывалось тихое совсем звериное рычание. Наконец, убедившись в том, что противник повержен и больше не опасен, Логан напряг мышцы ещё раз. Пальцы сжались, глубоко проникая в расслабленную плоть. Рывок и немного приподнявшаяся от данного движения туша зверя рухнула обратно. Не без труда – пыл жаркой схватки уходил из его разума и тела, ему на смену приходила боль от полученных ран -, Логан поднялся во весь рост и подняв высоко над головой окровавленный кусок плоти вырванный из глотки мёртвого зверя, огласил окрестности таким диким нечеловеческим воплем, что вся лесная живность в пределах слышимости заткнула глотки от страха. Только где-то очень далеко раздался ответный яростный рык: видимо какой-то белый тигр на окраине воспринял это как вызов, а может ему, просто не понравилась подобная самодеятельность в его родных лесах.

Закончив извещать мир о своей великой победе, Логан небрежно отбросил часть покойного тигра в сторону. Постояв с минуту над трупом, он, раскачиваясь, будто камыш на ветру взял нетвёрдый курс на домик вампира. Мысли путались, боль рвала на части всё тело, а ноги предательски дрожали. Стало почему-то очень холодно. И темно. Разве бой продлился до глубокой ночи? Нет. Просто он был ранен, тяжело ранен и может быть смертельно.

Добравшись до крыльца, вдребезги разнесённого тигром, Логан понял, что сил подняться по ступенькам, у него уже нет. Отчаянно стараясь не упасть, Логан поставил ногу на первую ступеньку. Ему нужно было войти в дом. Жаль перила обратились в труху, без опоры ему не подняться. Сейчас он был слаб как котёнок, с него ручьями текла кровь вперемешку с обильным потом, а в лесу хватает зверья меньшего, чем белый тигр, но более охотно питающегося людьми. Лишь в том случае, конечно, если человек обессилен и пахнет кровью хлещущей из ран. Как он сейчас.

Логан упал и сил подняться, у него уже не было. С другой стороны звери стараются избегать человеческого жилья, да и редко вообще рискуют нападать на человеков. Да же раненных. Может, обойдётся.

"Нет, не обойдётся. – Теряя сознание, подумал воин. – Самому мне даже ран не перевязать. Истеку кровью, ежели не сожрут… Остаётся надеяться на Анталию… Если она не голодна, то может и…".

Мысли воина спутались окончательно, и тьма беспамятства окутала его своим мягким милосердным покровом.

Когда гигант затих на осколках многострадального крыльца, густая листва на опушке, колыхнулась и на перепаханную дерущимися полянку скользнула Анталия. Девушка улыбалась. Следом за ней лес покинул Шэрхан. Тигр не улыбался – он так не умел, за то всё его звериное существо рвалось в бой. Просто требовало разорвать кого-нибудь и съесть. Ну, можно ни есть – хотя бы просто разорвать. Шэрхан даже припадал к земле и тихонько рычал.

– Ну-ну, успокойся Шэрхан – потрепав холку зверя произнесла вампирша. – Какой ты у нас впечатлительный мальчик, однако!

Но Шэрхан только недовольно рыкнул. Тигр всё ещё был во власти давеча виденного и в силу своей не особенно умной сущности ни как ни мог побороть древних инстинктов.