|
Может, плохого, злого, отвратительного. Но ты стоишь за него. Значит, для тебя оно не плохое, не злое и не отвратительное. Ты не отрёкся от своих цветов. Но почему же ты даёшь впутать себя в эти идиотские игры? Какие‑то бумажки, какие‑то послании, какие‑то списки… ты играешь по их правилам, по правилам своих врагов, ты не попытался восстать; ты ждал ученика? Но, если ты хочешь обратить меня в свою веру, почему медлишь? Зачем все эти формальности, если нас двое? Или ты не веришь мне? – внезапно обожгла мысль. – Ты не веришь мне, считаешь засланным, думаешь, что это – очередная атака, которую тебе надо обязательно отбить? Я угадал, Тёмный? Ты стар, ты очень стар, и ты, похоже, слаб. Твоё нынешнее существование лучше смерти, это так. Я не понимаю этого, но я вообще многого не понимаю. Быть может, если я когда‑либо доживу до твоих лет, то тоже начну точно так же, если не сильнее, бояться телесной гибели. А у тебя бедное, но, похоже, безопасное житьё‑бытьё, над тобой, как говорил Парри, не каплет. Тебе не за что бороться, ты кукла на верёвочках, и вот, чтобы заглушить в себе эти мысли, ты бережно копишь обиды, точно скряга золотые монеты. Ты упиваешься унижением, не так ли? Или я не прав? Но отчего тогда…»
Он оборвал мысль. Декан выжидательно смотрел ему прямо в глаза. – Так что с кафедрой делать‑то будем? – со вздохом спросил Тёмный. – Я бы, конечно, костьми лёг, чтобы тебя. Неясыть, тут оставить, да только куда там! Ушлют тебя на самый край земли, куда и ворон костей не заносил, так что умение твоё хоть сколько‑нибудь ходовым должно быть. – А какое же оно, самое ходовое? – Фесс легко и непринуждённо улыбнулся, желая подбодрить декана. – Некромантия, – совершенно серьёзно ответил Тёмный. – Некроманты, Неясыть, всегда в цене, и даже наш преславный Белый Совет, думаю я, не отказался бы от их услуг. Много неладных дел в мире творится, слишком много дикой магии, слишком много силы в руках невежд, слишком много артефактов ещё гуляет но свету, вот и случается… Ведь тому же Белому, мастеру огня или там воздуха, нужно сто раз вкруг себя оборотиться, наизнанку вывернуться, чтобы одного – единственного зомби, скелета или мертвеца ожившего обратно под землю загнать! Случалось, целый лес выжгут, чтобы одного одолеть. А некромант – пожалуйста, сделаем в лучшем виде. Э‑эх! – Тёмный в сердцах махнул рукой. – Что тут говорить… Те короли, которые поумнее да от Академии подальше, я слыхал, некромантов очень даже привечают. На Волчьих островах, например… или в Кинте Дальнем. – Кинт Дальний – это ж совсем рядом, море переплыть? – щегольнул Фесс своими познаниями в географии нового для него мира. – Верно. Только у них там и без того хлопот хватает, с тварями Змеиных лесов биться, а когда ещё и по части некромантов тревоги начинаются… Святоши нельзя сказать, что совсем ничего не смыслят и не могут, но и им тоже месяца три надо – скажем, чтобы кладбище беспокойное нормальным сделать, да при том ещё добрую сотню народа положат, пока справятся. А для грамотного некроманта это – пара‑тройка дней, не больше. А я и таких знавал, что за несколько часов справлялись. Если, конечно, некромант этот – грамотный… – Тёмный сделал многозначительное ударение на последнем слове. – Впечатляет, – сказал Неясыть. – Впечатляет, милорд декан. Я согласен. Запишите меня на кафедру некромантии. День угасал. Первый день Неясыти – Фесса в Академии Высокого Волшебства. Он лежал в «своей» комнате, неподалеку от «кабинета» декана. Немалых трудов стоило привести помещение в хотя бы относительный порядок, повыгонять наглых рыжих тараканов и нахально устроивших гнездо прямо в углу крыс. |
