Велен посмотрел на него в ужасе.

— Ты хочешь, чтобы я послал мой народ умирать?!

— Лишь немногие помнят о первом бегстве с Аргуса, но мы этого не забудем. Никогда не забудем содеянное Кил'джеденом, не забудем судьбы нашего народа. Мы с готовностью умерли бы — и умрем, — чтобы сохранить хоть крошечную часть нашей расы свободной от скверны.

Велен опустил голову, и сердце его пылало болью.

— Если орки поверят, что перебили почти всех нас, жажда их утихнет. Кил'джеден удовлетворится и покинет этот мир.

— Орки дорого заплатят за наши жизни, — сказал Ларохир, и в голосе его прозвучало удовлетворение.

Месть всегда скверна, но после содеянного орками Велен не смог упрекнуть командира стражей.

Сказал лишь:

— Да, заплатят. Но не прекратят выслеживать нас.

— Но пару дюжин предполагаемых выживших искать они будут вовсе не так, как несколько сотен. Нам нужно выглядеть рассеянными, малочисленными, беспомощными.

— Тебе легко говорить такое. — Велен глянул на Ларохира с ужасом. — Но ведь решать, кому жить, а кому умереть, не тебе. Я должен буду сказать: вот ты и ты и ваши семьи пойдут со мной и выживут, а вот вы останьтесь ждать обезумевших от демонической крови орков, которые разорвут вас на части и вымажут лица вашей кровью.

Ларохир промолчал — а что тут скажешь?

Велен поговорил с каждым, кого посылал умирать. Обнял каждого, благословил, принял от них на сохранение то, что было им дорого. И смотрел потом, не в силах заплакать, как эти уже распростившиеся с жизнью чинили доспехи и острили мечи, как будто от этого зависело хоть что-то. И так же смотрел вслед, когда они вышли, напевая древние песни, чтобы запереть себя в городе, стать добычей мечей, секир и булав.

Велен не мог пойти с ними. От пророка, от его уникальной силы, зависело выживание оставшихся дренеев. Но в кристалле Велен видел каждое мгновение битвы, и страшная боль в то же время очищала душу. Никто из ушедших в город не умер напрасно.

Орки не знали о Зангартопи, не пронюхали тайного убежища и, пока Велен властен над ним, не пронюхают. Здесь лучшие умы дренеев продолжат поиски энергии, поиски управления стихиями, позаботятся о выживании уцелевших. Здесь они отдохнут, излечатся, восстановят силы, станут ждать, надеясь, что, наконец, обманули Кил'джедена Лживого, избегли его страшного взгляда. Орки захватили три камня, но Велен еще обладал четырьмя: Улыбкой Судьбы, Оком Бури, Щитом Наару и, конечно же, Песней Духа. И хотя связь с наару едва ощущалась — К'ер еще жил!

Слезы катились по белым щекам, падали на кристалл. Велен оплакивал потерю столь многих жизней, но одновременно пророк дренеев чувствовал, как зародилась, колыхнулась в сердце новая надежда.

Глава 21

Тогда мы потеряли все. Мы забыли о гармонии и равновесии нашего мира — и стихии покинули нас. Демоны охраняли подходы к Ошу'гун, отрезав нас от предков. Наши тела и самые наши души осквернила, извратила нечистая кровь, жадно выпитая большинством из нас в погоне за силой и мощью. А потом, когда мы совершили все это с собой под «мудрым» руководством Гул'дана, Кил'джеден покинул нас. И тогда пришло Время Смерти.

Пусть же никто и никогда не увидит его снова!

— И что мне делать? — простонал Гул'дан, сам не веря, что подобные слова срываются с губ.

Ужас накрыл бывшего шамана, столь жуткий беспросветный ужас, что любой совет, пусть даже от преданного и презираемого существа, казался спасением.

— Ты сам сделал свой выбор, — процедил Нер'зул, глядя с презрением.