Сэр Томас объявил, что начинается игра в вопросы и ответы — излюбленное развлечение придворных. Хенидж сказал, что правила игры на эту ночь установит он сам. Придумает вопрос и определит, кто и кому его задает. Я сразу догадалась, что мишенью станет Роберт, ибо Хенидж ревновал его ко мне. Очевидно, сэру Томасу было мало того унижения, которое Роберт перенес в начале вечера.

— Приказываю милорду Лестеру задать вопрос королеве, — объявил Король Боб.

Роберт спокойно обернулся к нему, а Хенидж отчетливо произнес:

— Вопрос такой: «Что легче стереть из памяти — ревность или злой оговор?»

Я улыбнулась, а Роберт, взглянув на меня, бесстрастно повторил вопрос.

Ты и в самом деле ревнуешь, милый Роберт, подумала я. Ревнуешь, как и я. Глупо причинять друг другу такие страдания.

Вслух же я ответила:

— Милорд Лестер, трудно забыть и о том, и о другом, но ревность мучает больше.

Все зааплодировали, словно я сказала нечто необычайно мудрое, а Роберт вспыхнул и отвел глаза.

Праздник получился не слишком удачным. Вскоре Роберт исчез, и мне не хватало его общества. Я видела, что он разобижен не на шутку. С одной стороны, мне было его жалко, с другой — я не могла позволить, чтобы он за моей спиной заводил интрижки с фрейлинами.

Каково же было мое негодование, когда я узнала, что Роберт собирается драться на дуэли. Конечно, какой женщине неприятно, если мужчины готовы из-за нее вступить в смертельный поединок, но мысль о том, что моего Роберта могут ранить или, того хуже, убить, привела меня в трепет.

Выяснилось, что наутро после игры в Короля Боба Роберт послал сэру Томасу записку, в которой извещал, что скоро лично нанесет визит своему обидчику и захватит с собой увесистую палку, дабы преподать хороший урок. Ответить на подобное послание можно было только вызовом, и Хенидж велел передать графу Лестеру, что ждет с нетерпением его визита со шпагой в руке.

История получилась весьма нелепая.

Я немедленно послала за Хениджем. Во дворце все притихли, ожидая бури. Фрейлины перешептывались по углам, пугливо поглядывая в мою сторону. Эти дуры были уверены, что Роберт вышел у меня из фавора. Я же не допустила бы, чтобы с его головы упал хотя бы волос. Да и красавчика Хениджа мне тоже было жаль.

Неподалеку крутилась Леттис Ноуллз. Я подумала, что вполне можно было бы отправить ее в Ирландию, к мужу, но это означало бы, что я признала свое поражение.

Пока же следовало положить конец дурацкой дуэли.

Хенидж преклонил передо мной колено, предвкушая, что сейчас на него обрушится поток милостей. Кажется, этот болван и в самом деле рассчитывал на мою благосклонность. Должно быть, собирался прикончить Роберта и принести мне его голову на подносе или что-нибудь в этом роде.

— Итак, мастер Хенидж, — ядовито начала я, — вы решили затеять дуэль, хотя вам известно, что я строго-настрого запретила эту преступную забаву.

— Ваше величество, — стушевался сэр Томас. — Я… я всего лишь хотел преподать урок…

— Ага, так вы еще и учитель! Хотели научить графа Лестера хорошим манерам, да? Указы вашей государыни для вас — пустой звук. Вам бы только шпажонкой помахать!

— Ваше величество, но граф Лестер первый стал угрожать мне…

Я поджала губы, всячески изображая презрение. Подняться с колена Хениджу не позволила — пусть все придворные знают, что в моем королевстве дуэлям не место.

— Если вы надеялись подобным разбойничьим образом заслужить мое расположение, то вы ошиблись. Я не потерплю ни драк, ни ссор. Если вам так уж нужно выяснять отношения с кем-то, делайте это при помощи слов.

— Но ваше величество… — жалобно протянул Хенидж.