Но позволь мне все объяснить.

Уверена, ты помнишь тот проклятый год, когда ко мне привязался Дженар. Его жестокость и моя беспомощность – а я не могла ее избегнуть – чуть не привели к моему полному разрушению. Когда он наконец устал от игры и покинул меня, я плакала от облегчения – и решила найти способ на какое‑то время оградить себя от мужского внимания, хотя закон и требует от женщин подчиняться любому, кто пожелает нас.

Определенно, сестра, ты помнишь эти женты. Каждый день я спешила с работы в наш отсек, где отсиживалась, выжидая полночи. И только тогда я осмеливалась выйти на улицу, в часы, когда лишь немногие оставались там. Это успокаивало. Ты не раз предупреждала меня об опасности, но в то время жестокая смерть казалась мне лучше, чем появление еще одного такого же, как Дженара.

Однажды ночью я шла по берегу Туеля и вдруг увидела впереди мужчину. Он стоял ко мне спиной. Я было приготовилась бежать, но что‑то в его позе остановило меня, что‑то отличало его от всех мужчин, виденных мной когда‑либо.

На его широкие плечи был накинут темно‑серый плащ, на ногах – высокие черные сапоги. Мне была видна рука в черной перчатке. «Какой дурак так одевается в середине лета?» – подумала я.

И тут до меня дошло – только представители племени браксана, высшего класса, так наглухо закрывают свое тело и носят одежду только этих цветов.

Я дернулась в испуге, запоздало решив бежать, и в тот момент незнакомец обернулся.

Его бледное лицо обрамляли черные волосы, они были темнее тени. Черты его лица были великолепны, точно вырезанные, как у античной скульптуры. Прекрасное тело и ледяная надменность поражали. Нет слов, сестра, чтобы описать красоту этого человека, и тот эффект, что она произвела на меня. Я хотела отвернуться, как того требует закон, хотела опустить глаза, оторваться от прекрасного лица, но это было невозможно.

Я желала его.

Клеймо предателя горело у меня во лбу, когда он направился ко мне. Кто я такая, чтобы желать этого поразительно красивого юношу, этого мужчину, рожденного для красоты? Хотя у него было право убить меня за это, я все же неотрывно смотрела на него. Пусть хоть мои глаза насладятся тем, что остальная часть меня никогда не сможет попробовать.

Незнакомец приближался, на боку у него покачивался тонкий меч – как я догадалась, это жаор, традиционное оружие браксаны. Он шел медленно, грациозно, как истинный господин благородного происхождения, его движения были такими плавными и красивыми, что мне стало больно смотреть. А воротник его плаща застегивался брошью с Печатью кайм’эрата.

Лорд, вспомнила я, когда расстояние между нами сократилось. Я упала перед ним на колени, но головы не опустила, не в силах отвести глаз.

Молчание длилось вечность, пока он рассматривал меня. Я увидела гнев в его темных глазах – нет, не на меня, а ту ярость, которая привела его в это место – Сулос, сектор бедноты.

– Кто был предателем? – спросил он меня равнодушно.

– Моя мать, – ответила я. Слова чуть не застревали у меня в горле.

– Ее имя.

– Шьерр, мой лорд.

Он задумчиво сдвинул брови.

– Не помню этот случай. Освежи мою память, малышка!

– Она попыталась… покинуть Бракси и отправиться на Алдоус, чтобы служить Холдингу в космосе.

– В ней было достаточно чужеродной крови, чтобы она могла сойти за алдоусанку?

– Она так считала, мой лорд.

– И каким именем они обрекли тебя на такое будущее, маленькая предательница?

– Ньен, мой лорд. – Никогда раньше мое имя не звучало так болезненно!

– Зачатая в предательстве – да, понятно.