После странного инцидента он полностью потерял память, но при этом все его пациенты, страдавшие от неизлечимых болезней, внезапно пошли на поправку. Врачи разводили руками, а журналисты строили самые невероятные теории.

«Вот это поворот! — подумал я, пытаясь прочитать статью и одновременно не уронить бутылочку со смесью. — Получается, что Борины лещи не только вывели из строя Пожирателя Душ, но и каким-то образом перераспределили энергию Волкова между его пациентами!».

Но самое интересное было впереди. В конце статьи упоминалось, что доктор Волков, несмотря на потерю памяти, чувствует себя прекрасно и планирует начать новую жизнь.

«Интересно, какую? Может, он станет обычным терапевтом или откроет магазин здорового питания? А может, его прошлое всё-таки настигнет его, и Пожиратель Душ вернётся за своей добычей?»

Решив, что с меня на сегодня хватит оккультных изысканий, я отложил телефон и попытался уснуть. Но мысли о Волкове и его демоническом долге не давали мне покоя.

Что же будет дальше? Вернётся ли злобный демон, чтобы вернуть свой «актив»? Или Волков навсегда останется счастливым амнезийным доктором, забывшим о своих тёмных делах?

Вопросов становилось всё больше, а я был всего лишь младенцем, запертым в пелёнках и окружённым тайнами, как муха в паутине.

Глава 25

Вопросы относительно изменений в теле мало беспокоили Бориса. Подумаешь, стал посильнее? Этому же явно есть должное объяснение. В конце концов, все мы когда-то растем и крепчаем, может, у него этот процесс просто слегка ускорился.

В общем, Боря решил не терзать себя вопросами по поводу своей силы. Хотя иногда его действия выходили за рамки разумного и возможного.

Например, чашки в его руках имели странную тенденцию жалобно трескаться, будто он держал не керамику, а перезревший арбуз. А ручки в школе…

О, эти многострадальные ручки! Бедные, они ломались с таким драматизмом, словно Боря пытался ими расколоть орех.

Но апофеозом всего стала дверь в школьной раздевалке. В один прекрасный день, точнее, в один не самый удачный вторник, Боря, запыхавшись после физкультуры, попытался войти, переодеться. Ручка предательски заклинила. Боря дернул сильнее. И… дверь открылась.

Вместе с косяком. Завуч, появившаяся в коридоре как раз в этот момент, лишилась дара речи. После чего, правда, обрела ее вновь, и Боря выслушал длинную и витиеватую речь о вандализме, бережном отношении к школьному имуществу и о том, что с такой силой ему прямая дорога на отчисление:

— Борис, ты осознаешь, что натворил? Дверь, Борис! Это же не картонная коробка, это дверь! У нас что, тут филиал кузницы, где детишки железо гнут?

— Да я это, — замялся Боря, поглядывая на Гуглю, который сидел в корзине в раздевалке и лупился на него своими огромными, голубыми глазами. — Случайно…

— Случайно? — завуч запыхтела еще сильнее. — Ты думаешь, школе деньги из воздуха достаются, чтобы каждый раз двери с косяками менять? Да я лучше на эти деньги интерактивную доску куплю, чтобы вы хоть чему-то учились, кроме как двери ломать!

Завуч, кажется, дышала огнем, ее очки опасно сверкали. Боря стоял, хмуря лицо. Он и сам не понимал, как так вышло. Ну заклинило ручку, ну дернул… Не специально же!

— И это еще не всё! — продолжила завуч, словно читая мысли Бори. — Стулья в столовой! Ручки в туалетах! Ты вообще представляешь, сколько мы материала списываем из-за таких, как ты?

Боря вздохнул. Кажется, его школьная жизнь висела на волоске, точнее, на той самой злополучной дверной ручке.

— Я случайно, — хмуро ответил он, глядя на завуча исподлобья. И не для того, чтобы показать грозный взгляд. Так вышло. — Больше не повторится.

— Где-то я уже это слышала…

После этих слов в голове парня начали мелькать кадры из его недавнего прошлого: вот он, выбивающий ногой дверь в кабинет химии, потому что там мог быть Гугля.