— Ну-с, молодой человек, приятно видеть вас снова. Мы уж начали думать, что не увидим вас до того, как вы покинете город. — Мой отец был грубовато-радушным.

Джек был одет в сине-зеленую фланелевую рубашку и синие джинсы, его густые волосы была гладко зачесаны назад и собраны на затылке эластичной лентой. Я похлопала его по плечу и осторожно отошла в сторонку.

— Я видел мощную батарею подарков в гостиной, — сказал Джек моему отцу. — Похоже, что у вас свадьба. — Он улыбнулся, у его тонких губ появились обольстительные ямочки. Мать, отец и Верена рассмеялись, как и я очарованные его улыбкой.

— Откровенно говоря, — продолжил Джек, — я надеялся, что это будет уместно.

— Да, спасибо, — сказала Верена, удивленно принимая маленькую коробку, которую Джек вытащил из кармана своего жакета.

Когда я повернулась, чтобы посмотреть на подарок, который открывала Верена, рука Джека обхватила меня за талию и прижала мою спину к его груди. Я почувствовала, что уголки моего рта потянулись вверх, и опустила взгляд на свои руки, скрещенные на груди. Я сделала глубокий вдох, приложила усилие, чтобы сосредоточиться на коробке, которая была у Верены в руках.

Она приподняла крышку. Извлекла с подкладки старинный серебряный нож для пирога с прекрасной гравировкой. Когда Верена достала его, я увидела прикрепленный ярлычок «V K 1889».

— Он красивый, — Верена была восхищенная и слегка ошеломленная. — Однако где вы нашли его?

— Чистая удача, — сказал Джек. Слишком сильно прижимая мой зад. — Просто оказался в магазине старинных вещей, и он попался мне на глаза.

Я видела, как в голове моей матери закрутились колесики. Она думала, что это серьезный подарок. Такой подарок говорил, что Джек планировал встречаться со мной и дальше, так как он показывал сильное желание понравиться моей семье. Лицо моего отца озарилось (слишком неприкрыто), когда та же самая мысль дошла до него.

Я чувствовала, что наблюдаю за разворачивающимся племенным ритуалом.

— Я должна поставить его куда-нибудь на видное место, чтобы все его видели, — сказала Верена Джеку, явно желая донести, что она действительно очень рада.

— Я рад, что тебе нравится, — отозвался он.

Не успела я и глазом моргнуть, как Джека Лидса усадили за кухонный стол с бутербродом с сыром и миской супа, а Верена и моя мама принялись его обихаживать.

После того, как он поел, мама и Верена практически выгнали нас из кухни, не давая мне помочь с тарелками. Они были изумлены, когда Джек предложил помыть посуду и выставили его с глупыми улыбками, что к тому времени, когда я забралась в автомобиль Джека, мне раздирало между смехом и раздражением.

— Думаю, они одобряют меня, — сказал Джек с невозмутимым видом.

— Ну, ты дышишь.

Он рассмеялся, но резко остановился и посмотрел на меня с выражением лица, которое я не могла расшифровать. Он завел двигатель.

— Куда мы едем? Я должна быть в доме пастора к шести, — напомнила я ему. Мама и Верена немедленно сказали Джеку, что я добровольно предложила присмотреть за детьми.

— Мы должны поговорить, — сказал он. На пути в мотель мы молчали, Джек был мрачный и немногословный, а я тревожно понимала, что не на одной с ним волне.

Когда мы повернули за угол пресвитерианского дома пастора, я подумала о Кристе, Анне и Еве.

Внезапно вспомнилось, как я проводила ночи с другими девочками, когда была еще маленькой. Я вспомнила, как несла целый чемодан вещей для ночевки и чего-то еще, во мы могли бы поиграть, или посмотреть, или посплетничать.

Включая памятный альбом.