Дорогой, сложной, увлекательной игрушкой. Он не верил в реальность происходящего. Он не верил, что сетью можно убить, и не только убить, а поставить страну, планету, на грань вымирания…
Крысобой замолчал.
— И что ты сделал? — полюбопытствовал я.
Я знал, что он ответит, но мне хотелось разрушить молчание. Уж очень тягостным оно было. В особенности перед тем, что нам предстояло.
— Что?.. Что?.. А что я мог сделать? У меня, во-первых, не было другого выхода, а, во-вторых, он был опасен. Он был катастрофически опасен. Его нельзя было оставлять в живых. Это самоубийство для государства.
— А попытаться объяснить?
— Ты тупой или прикидываешься? Он был опасен одним своим присутствием. Одним напоминанием о том, что он есть.
Гул нарастал. Флопперы темными точками показались на горизонте.
— Нам пора, — заторопился я.
— Может, сначала чего-нибудь кинем? — предложил Марк.
— Если только твою голову.
Я сделал два шага и погрузился в зловонную жижу по пояс. Вязкая и теплая жижа. Я двигался и толкал ее грудью, словно тележку, заполненную булыжниками. Марк чертыхнулся, помянул недобрым словом виртуальщика и последовал за мной.
— Если меня расплющит, как лягушку под микроскопом, я тебя распну, — пообещал Крысобой.
— Если будет чем, — ехидно огрызнулся я. Флопперы стучали лопастями почти над самой Медвежьей скалой, когда я вступил в дрожащее пространство.
Картинка далекого леса, чуть расплывчатая, которую я проткнул, точно мыльный пузырь. Одновременно с этим зарычали пулеметы, вспарывая болотную жижу.
Небо было окрашено в цвет гнилой сливы. Оно нависло над моей головой настолько низко, что казалось, вот-вот рухнет и раздавит. Воздух был разреженный. Моим легким его не хватало. Вокруг меня из сиреневого сумрака выступали скальные пики, пронзившие земную твердь изнутри, и с воем и карканьем в небе вилась рубленая тень, будто сшитая из разноцветных лоскутов. Впереди меня с неба низвергался в бездну сверкающий водопад, сплетенный из излучений и плазмы. Водопад издавал треск, от которого закладывало уши. На спину навалилась тяжесть, точно я поднял Марка Крысобоя к себе на плечи. Я качнулся и чуть было не сорвался. Прямо перед моими ногами разверзлась бездна, куда устремлялся блистающий водопад. Носок ботинка сорвал струйку камешков, которые исчезли в пропасти.
И тут меня прошибло мыслью, которая могла повлечь за собой катастрофу.
Для того чтобы попасть в нашу реальность, нужно шагнуть. Сделать один шаг. Шаг в бездну. Но я не мог его сделать. Я видел клокочущую блистающую бездну, склеенную из тысячи маленьких огоньков моей гибели. И я не мог решиться на самоубийственный шаг. Я замер над пропастью. Дыхание участилось, сжигая остатки окружавшего меня кислорода. Я понимал, что промедление смерти подобно, но ничего не мог с собой поделать. Две угрозы жизни вступили в противоборство, которое было разрешено грубым тычком в спину. Я инстинктивно выбросил ногу вперед, проклиная Крысобоя, и шагнул, вываливаясь в нашу реальность на лесную поляну.
За мной появился Крысобой.
Я уткнулся лицом в палую прелую листву и часто-часто задышал, жадно заглатывая воздух.
Крысобой прыгнул мне на спину, повернул к себе и схватил меня за грудки. Он дышал мне в лицо чесноком и перегоревшим виски. Он был разъярен. Он крепко сжал зубы и стал цедить слова:
— Ты чего, сука? Ты меня подставить хотел?! Ты чего там замер, словно памятник космопроходцу.
Я нащупал ствол «Страйзера» — силового ружья, лежащего возле меня. Дотянулся до предохранителя, неслышно сбросил его и, чуть изменив траекторию удара, нажал на курок.
Крысобой долю секунды назад тряс меня за грудки, и тут силовая волна вторглась ему в грудь и отшвырнула его. |