Любовь Воронкова, Константин Воронков. Рожок зовет Богатыря
1
В первый момент, открыв глаза, Светлана подумала, что ей все еще снится сон. Незнакомая комната с белеными стенами, раскрытые настежь небольшие квадратные окна, полные солнца и зелени, глиняный горшок на комоде с толстым букетом крупных желтых лилий… Но тут же и улыбнулась. Это не сон! Она в доме своей тетки Надежды Любимовны, в оленеводческом совхозе, в тайге… Вчерашний день, полный пестрых впечатлений, на минутку возник перед глазами — дорога, дорога, дорога… Дорога среди сопок, крутые повороты, гудки машины, села… Дядя Виктор, сидящий рядом в кабине. Запах разогревшегося мотора. А потом сумерки, прохлада, звезды, тайга… В доме было тихо. Только незатейливая песенка какой-то птицы проникала в открытое окно. Светлана поднялась, нашла ногами тапочки и подбежала к окну. Лес! И в одном окне, и в другом, и в третьем… Большие деревья, облитые солнцем, и большая, выше подоконников, трава! Светлана быстро оделась, расчесала свою белокурую, почти серебристую косу, аккуратно повязала пионерский галстук, — мама никогда не позволяла ей показываться на людях неприбранной, — и вышла из комнаты. На терраске тоже никого не было. На столе лежала записка: «Разожги печку во дворе, подогрей чайник и позавтракай. Я приду к обеду. Тетя Надежда». Светлана вышла на крыльцо. Огромный куст жасмина свесил над самыми ступеньками зеленые ветки и кремовые цветы. Дом был разделен на две половины. На другой половине было такое же крыльцо с терраской, так же мелкозастекленной, только жасминового куста у соседей не было. Зато у них под самым окном густо цвели какие-то особенно крупные белые левкои. От домика уходила вниз, к шоссе, каменистая розоватая дорожка. А по сторонам зеленел самый настоящий лес. Недалеко от крыльца, под деревьями, стоял врытый в землю небольшой стол и около него узенькие, тоже врытые в землю скамейки. На столе, накрытом клетчатой клеенкой, был приготовлен завтрак — горшок с топленым молоком, масло, хлеб, яйца в фарфоровой миске. Но чайник был совсем холодный. «Растопить печку? — Светлана оглянулась. — Эту?..» Маленькая смешная печка стояла не в доме и даже не под крышей, а прямо под деревьями. Но у этой печки было все — и дверца, и плитка, и даже труба… Светлана открыла дверцу, — там уже лежали дрова. Взяла коробку спичек, видно приготовленную для нее, чиркнула спичку и бросила ее в печку. Спичка погасла. Светлана чиркнула другую и поднесла ее к полену, но спичка сгорела, а полено только чуть-чуть закоптилось. Светлана нахмурила тонкие светлые бровки. А как же разжечь эту печку? Светлана походила вокруг нее, подумала, схватила коробку со спичками, зажгла ее сразу всю и сунула в дрова. Спички пропылали жарко и мгновенно. Но дрова не загорелись. — Ну и не надо, — нисколько не огорчаясь, сказала Светлана. — Как будто без чаю нельзя!.. — Эй, хозяйка, гляди, что на столе-то! — вдруг окликнули ее. Светлана живо обернулась. На столе, толкая друг друга боками, куры торопливо клевали масло. А на соседском крыльце стояла темноглазая девочка в пестром, с красными цветами, сарафан с бадейкой в руке — она, видно, собралась за водой. И что же эти куры наделали на столе! Масло растоптали, хлеб расклевали, молоко опрокинули. Хоть бы эта соседская девчонка ушла, не глядела на такое разорение! Но темноглазая девочка поставила свою бадейку, подбежала к столу, закричала на кур, замахала на них руками: — Кыш! Кыш! Куры с криком разлетелись. — Вот противные, что натворили! За ними только гляди… Это ты и есть Светлана? Девочка с любопытством глядела на нее. |
