Она разрыдалась в подушку, и если бы ее сейчас спросили, почему она плачет, единственное, что она бы могла сказать, потому что… потому, что у нее болело все тело; потому что, она ужасно замерзла и хотела залезть в теплую ванну; потому, что она ужасно проголодалась; потому, что она устала и просто потому, что она была совсем одна, в чужом мире. Она и раньше чувствовала себя одинокой, но там все было обычно, там можно было бы сделать то, что обычно спасало от одиночества. Можно было забраться в кресло с книжкой. А что можно было сделать в чужом мире, где все чего-то хотели от маленькой девочки.
— Это им кажется, что я большая, — всхлипывая, думала Тиэрнэ, — а я ведь очень маленькая, и наверное всегда останусь маленькой. Хоть в двадцать, хоть в тридцать лет. Я ничего не хочу, — думала она, уткнувшись в подушку и глотая слезы.
— Что же это такое, независимо от того, где я нахожусь я опять плачу. — сердито произнесла она вслух.
— Если ты сделаешь глоток вот этого, тебе полегчает, — Норг незаметно зашел в комнату. Он осторожно присел возле девочки и помог ей приподняться. Тиэрнэ с трудом сдержала гримасу боли.
— Что это? — сердито спросила она, посмотрев на большую керамическую кружку от которой поднимался пар, и пытаясь скрыть за раздражением слабость.
— Горячее вино с пряностями. Оно поставит тебя на ноги.
Тиэрнэ осторожно сделала первый глоток.
— Вкусно, — обрадовалась она и потянулась за всей кружкой.
— Осторожно, — Норг придержал бокал.
— Спасибо, — горячее вино, тепло, распространяющееся по всему телу, и забота Норга привели к тому, что Тиэрнэ опять почувствовала себя ужасно несчастной и слезы заструились у нее из глаз.
— Это ничего, — засмущалась она, — это я просто отогреваюсь, сейчас пройдет, — она пыталась вытереть капли катящиеся по лицу, но не успевала.
— Все в порядке, девочка, — Норг обнял ее и нежно прижал к плечу. — Ты совершила подвиг сегодня, о котором после, будут слагать песни. Ты имеешь право на усталость, — от ласковых слов, Тиэ разрыдалась еще больше, уткнувшись охотнику в плечо. Она все плакала и плакала. Первый раз в жизни, она чувствовала себя в полной безопасности. Она плакала за все одинокие дни, за всю боль, которую она перенесла в большом мире. А Норг только крепче прижимал ее к себе.
У всего есть свойство заканчиваться, так и у девочки закончились слезы.
— Прости меня, Норг, все еще всхлипывая, — сказала Тиэрнэ, — я понимаю, что это недостойно принцессы.
— Все в порядке, Тиэ, — Норг провел пальцем по ее щеке, вытирая запоздавшую слезинку, — ты же не только принцесса, ты же девочка, которая сегодня сделала то, что смог бы не всякий мужчина в отличной форме. Мне было тяжело! А я считаю себя опытным путешественником, привыкшим к долгому пути и лишениям. Ты настоящая принцесса. — Он почтительно поцеловал ее руку.
— Спасибо, Норг, — Тиэрнэ поддавшись порыву, крепко его обняла, но потом резко отпрянула. Она не привыкла показывать свои чувства чужим людям. Но Норг еще раз прижал ее к себе.
— Тебе необходимо поесть, я принес жаркое. — охотник перешел к более насущным проблемам.
— Я не голодна. — Тиэрнэ покачала головой.
— Тебе необходимо поесть, — Норг произнес необходимо с явным нажимом. — Ты потеряла много сил, а завтрашний день будет не легче. Мы не так далеко от границ Дорфтира и нужно быть особенно осторожными. В этих местах огромное количество шпионов. Так что, давай, — Норг взял со стола тарелку и вручил ее Тиэрнэ. |