Каждый раз, подходя к доске, я отмечал наиболее вероятных, с моей точки зрения, подозреваемых, более жирными крестиками. В конце проверок выяснилось, что у меня накопилось семь кандидатов, на которых следовало обратить особое внимание.

Пациент по имени Джеймс Галлагер попал в мой «черный» список только потому, что подходил под внешнее описание физических данных Дирижера. Это был высокий мужчина, широкогрудый, подвижный и достаточно сообразительный. Этого было сейчас вполне достаточно, чтобы подозревать его.

Фредерик Шабо имел все возможные привилегии по выходу в город, правда, отличался скромностью и слыл тихим парнем. Я сомневался, чтобы он мог быть способным на убийство. После Вьетнама он перемещался по всей стране, не задерживаясь на одном месте более чем на несколько недель. Изредка он плевался в сторону персонала, но это было, пожалуй, сильнейшим проявлением его агрессивности.

Стивен Бауэн также имел разрешение на выход в город, и когда-то считался многообещающим капитаном сухопутных войск во Вьетнаме. Он страдал от посттравматического стрессового расстройства и, начиная с 1971 года, находился на лечении в различных военных госпиталях. Он с гордостью повторял, что, после того как ушел в запас, никогда серьезно ничем не занимался.

Давид Хейл работал в полиции Мэриленда в течение двух лет. Потом его замучили навязчивая параноидальная идея о том, что любой азиат, которого он встречал на улице, был подослан с целью убить его.

Майкл Феско работал в двух вашингтонских банках, но сейчас он был так накачан транквилизаторами, что вряд ли смог бы разобраться и в собственной чековой книжке. Возможно, он симулировал посттравматическую депрессию, но его лечащий врач так не считал.

Клет Андерсон, как я уже упоминал, подходил под словесное описание Дирижера. Мне он почему-то сразу не понравился. И он был склонен к агрессии. Но Андерсон не совершил ничего такого, что дало бы мне повод посчитать его Дирижером. Скорее, наоборот.

Перед самым окончанием смены мне позвонила Бетси Кавальерр. Я взял трубку в маленькой комнате для отдыха персонала рядом с постом медсестры.

— Бетси? Что случилось?

— Алекс, произошло нечто весьма странное, — дрожащим голосом сообщила мне Бетси.

Я попросил объяснений, и ее ответ заставил меня содрогнуться.

— Майк Дауд пропал. Он не явился на работу сегодня утром. Мы позвонили его жене, но она сказала, что он вышел из дома, как всегда, без опозданий.

— И что же собирается предпринять Бюро по этому поводу? — поинтересовался я.

— Мы пока что не исключаем даже автомобильную катастрофу. Но словесный портрет рассылать пока что рановато. Дело в том, что такое поведение не типично для Дауда. Он очень честный парень, отличный семьянин. На него всегда можно положиться. Сначала Уолш… — Бетси немного помолчала. — Теперь вот это. Что происходит, Алекс, ради всего святого? Это же его работа, да?!

Глава 102

Может быть, он начал охотиться на нас? Сначала погибает Джеймс Уолш, потом исчезает Дауд. Правда, у нас не было никаких доказательств, что эти два события каким-то образом связаны друг с другом, но мы это приняли сразу, даже не обсуждая. Это же его работа, да?!

Я выбрал время для того, чтобы побеседовать с доктором Чоффи в административном здании госпиталя, и прибыл к нему минута в минуту. Перед этим я успел изучить досье не только на Чоффи, но и на некоторых других сотрудников «Хэйзелвуда». Чоффи сам был ветераном армии. Он дважды воевал во Вьетнаме, потом работал в разных госпиталях: сменил их целых семь, пока не остановился на этом.