|
Ее настоящий отец – отец. В смысле, святой отец. Но никто об этом не знает, кроме матери и самого священника. Он слушает исповедь собственной дочери, в которой она рассказывает, что трахает мужа матери. Священник приходит в исступление. Он обвиняет мать в том, что она оказывает на дочь дурное влияние, называет ее потаскушкой. Одновременно его мучает совесть, потому что он сам не занимался своей дочерью. Он был ей плохим отцом, в смысле папой. Он был ее духовным отцом с той поры, как крестил ее. Короче, там все очень запутанно. Но он забрался к ней в дом, черт побери. – Последняя фраза Вика не имела отношения к «мыльной опере», но Орен его понял.
– Я не могу полностью исключить, Вик, что она его сама пригласила. Вик даже не удосужился ответить. Только не сводил с Орена яростного взгляда. – Я же говорю, что это только предположение. – Отвернувшись, Орен что-то пробормотал, но Вик его не расслышал. – Ты что сказал? – Ерунда. – Что? – Ничего. – Что? – Он лапал ее, вовсю. Доволен? Вик пожалел, что спросил, но так уж вышло. Он заставил Орена сказать, он сказал, а теперь оценивал реакцию Вика, который старался выглядеть как можно равнодушнее. – Она боялась сопротивляться. – Грейс то же самое сказала, но ведь никто из вас там не был. – Грейс? – Ну да. – Орен развел руками. – Моя жена превратилась в ярую поклонницу доктора Ньютон. – Я знал, что они познакомились. Мне Грейс только сказала, что рада, что я попал в такие умелые руки. – Мне было сказано побольше. Мне всыпали за несправедливое и предвзятое отношение. Грейс считает, что я затаил на нее злобу за то, что она была в этом жюри. Впервые с того момента, как Орен вошел в палату, Вик слегка улыбнулся. Ему было приятно слышать, что Грейс выдала его напарнику по первое число. Если есть в мире кто-то, способный заставить Орена себя слушать, так это его жена, которую он не только любил, но и уважал за ее проницательность. – Грейс – дама умная. – Да, конечно, только она не видела всей той романтической обстановки, какую видел я. Вот этого она тоже не видела. Он достал из нагрудного кармана своей спортивной куртки несколько сложенных листков бумаги. Он положил их на поднос рядом с нетронутым соком. Вик не сделал ни малейшего движения, чтобы взять их. – Все эти занимательные события последних дней заставили тебя забыть, что доктор Ньютон убила человека, когда ей было шестнадцать лет. – Зато ты не забыл, верно? – Разве ты не находишь, что это стоит проверить, прежде чем отнести ее к лику святых? Я связался с далтонской полицией, а также с офисом шерифа графства. Все здесь, на этих листках. Вику не хотелось к ним даже прикасаться, не то что читать. – Почему бы тебе вкратце не рассказать мне? – Мерзко. Просто отвратительно, – сказал Орен. – Папочка вошел через пару секунд после того, как прозвучали два смертельных выстрела. Раймонд Кольер был мертв. Умер мгновенно. Т. Дэн заявил, что его плохой партнер по бизнесу пытался совратить его милую маленькую девочку. Она застрелила его, чтобы сберечь невинность. Чистая самооборона. – Могло быть и так. – Могло, но не похоже. Особенно если учесть, что она сама бегала за Кольером. – Ох, зачем уж так, детектив? Орен не обратил внимания на замечание Вика. – Спросить бы ее, почему она решила защищать свою честь именно в этот день. – Кто-нибудь спрашивал? – Не знаю. |
