Следующий пункт назначения – дом, в котором жил Лозадо.

– Простите, что я вас беспокою, мистер Лозадо, но это срочно. – Консьерж протянул ему запечатанный конверт со скромным золотым логотипом в левом углу.

Лозадо снился прекрасный сон, в котором Ренни играла главную роль. Дверной звонок вырвал его из объятий Морфея. Карман халата оттягивал пистолет. Ужасно хотелось пристрелить посланца.

Он выхватил конверт из руки консьержа:

– Что это? От кого?

– Он не назвал своего имени, сэр. Я спросил, но он сказал, что вы его знаете.

Лозадо разорвал конверт, вытащил короткую записку и прочитал ее. Сомнений в том, кто является автором, не было.

– Он был здесь?

– Всего несколько минут назад, мистер Лозадо. Он написал записку, попросил доставить вам лично, и немедленно. Он не слишком хорошо выглядел. Когда он вошел, я подумал, что он пьян. Он явно был не в себе.

– В смысле?

– Сначала он заявил, что у него письмо к вашей гостье.

– Гостье?

– Он так сказал, мистер Лозадо. Я ответил, что, насколько мне известно, вы вернулись один и никто к вам не приходил, только принесли еду. Я сверился с журналом, чтобы ничего не напутать.

Треджилл разыграл с этим тупицей все как по нотам.

– Я предложил позвонить вам, но он отказался и попросил бумагу и ручку.

– Ладно, закончим на этом. – Лозадо уже собрался закрыть дверь, когда консьерж поднял руку.

– Еще одно, мистер Лозадо. – Он легонько покашлял в кулак. – Вы получите официальное письменное уведомление, но, мне кажется, пора вам сказать.

– Что сказать?

– Мне поручили передать вам, что ассоциация владельцев этого дома, заседание которой состоялось сегодня утром, единогласно проголосовала за то, чтобы вы… чтобы они… – Что?

– Они хотят, чтобы вы покинули это здание, сэр. В свете предъявленных вам обвинений они требуют, чтобы вы освободили квартиру в течение тридцати дней.

Лозадо не стал унижать себя спором с этим ничтожеством.

– Можешь передать другим домовладельцам, чтобы они пошли и застрелились. Это мой пентхаус, и я собираюсь здесь жить столько, сколько мне, твою мать, заблагорассудится.

Он со злостью захлопнул дверь. Кипя от гнева, подошел к встроенному бару и налил себе рюмку текилы. Он не мог точно сказать, что разозлило и оскорбило его больше – требование покинуть престижный дом или дурацкая записка Треджилла:

Как моя кровь.

Достань меня, засранец,

Я тебя жду.

В начале дня Орен Уэсли, соблюдая приличия, позвонил ей и уведомил о неминуемом освобождении Лозадо.

– Вы его отпускаете?

– У меня нет выбора. – Он объяснил ей, какую позицию занял окружной прокурор. – Я вас предупреждал, что наше обвинение ничем не подкреплено. Вик утверждает, что это был Лозадо, но без твердых улик…

– А его проникновение в мой дом?

– Так ведь нет никаких следов взлома, доктор Ньютон.

– Но он вошел, – настаивала она.

– Если желаете, можете подъехать и написать жалобу.

– И какая от этого будет польза?

Ей стало ясно: не стоит рассчитывать, что юридическая система избавит ее от Лозадо. Это ее проблема, ей ее и решать. Вот только как?

Из уважения к доктору Хоуэллу, правление постановило, что на свою новую должность ей следует заступить через две недели. Ей хотелось сделать это, избавившись от всех проблем, приведя свою жизнь в полный порядок. Значит, необходимо куда-нибудь уехать, чтобы все продумать и наметить план действий.