— Были ли у тебя еще приступы с тех пор, как мы расстались?

— Зак! — укоризненно воскликнула Элен, кивком головы показывая на двух девушек, направлявшихся мимо них к столу.

Услышав его вопрос, девушки подозрительно уставились в тарелки. По отношению к поварам гостиницы это было несправедливо, они постарались на славу!

— Ты не ответила на мой вопрос, Элен! — и голосе Зака звучали настойчивые нотки.

Когда сегодня он покинул ее спальню, ей дважды становилось плохо, оба раза именно тогда, когда боль достигала апогея. Но зачем ему об этом знать?

Элен решительно тряхнула головой.

— Нет, Зак, не волнуйся. Со мной все в порядке.

Он осуждающе сжал губы.

— Ах ты, маленькая лгунья!

Она вспыхнула.

— Зак, не надо…

— В этом я разбираюсь лучше тебя, я ведь все-таки врач. И я хочу обследовать тебя в больничных условиях. Не вздумай отказываться, Элен, дело достаточно серьезное. С собственным здоровьем нельзя шутить. И не надо улыбаться.

— А что мне остается? Плакать?

— Поплачь, если тебе хочется! Ты слишком сдерживаешь свои чувства!

— И это говоришь ты — само воплощение спокойствия и самоконтроля!

— Я изменился, Элен, и никогда больше не смогу быть спокойным в твоем присутствии!

От удивления глаза Элен широко распахнулись. Что это с ним?

— Но я… — протянула она.

— Зак! Ты все-таки приехал! Как я рада, что тебе удалось вырваться!

К ним стремительно шла Эмили. Глаза ее ярко блестели, щеки раскраснелись от выпитого вина и всеобщего внимания.

— Я тоже рад видеть нашу дочь, тем более такую радостную и счастливую!

Зак раскрыл ей навстречу объятия, и Эмили порывисто прижалась к его груди.

— Ну-ну, девочка, не так бурно! Ты стала старше на год, пора становиться степеннее!

«Нашу дочь»! Его слова колоколом звучали в голове Элен. Если бы это было действительно так! Но тогда Эмили не смогла бы обручиться с Грэгом и не была бы так бесконечно счастлива. От этой мысли Элен грустно улыбнулась.

Эмили взяла Зака за руку и потянула за собой, чтобы представить его своим друзьям. Но он высвободился, пообещав ей присоединиться к ним чуть позже.

— Чему ты улыбаешься? — спросил он Элен.

— Я подумала, что ты, как всегда, остался в выигрыше. Когда Эмили выйдет за Грэга, она навсегда останется в твоем доме. Так что ты не зря назвал ее своей дочерью, — колко произнесла Элен.

— Не надо цепляться к словам. Она мне падчерица, ну и что из этого?

Что это меняет? Когда они поженятся… Что с тобой?

Зак остановился на полуслове и наклонился к Элен, внезапно схватившейся рукой за бок. Острая боль молнией пронизала все ее существо. Она вскрикнула и покачнулась. Зак подхватил ее за локоть и повел к выходу.

— Элен, дело принимает серьезный оборот!

Вообще-то Элен всю неделю плохо себя чувствовала. Не привыкшая болеть, она просто не хотела себе в этом признаться. Да и когда ей было думать о себе? Сначала на нее разом свалились эти три заказа и магазине, потом — помолвка дочери.

— Как давно начались эти боли? — Он пытливо вгляделся в ее посеревшее лицо. — Сейчас пока рано ставить окончательный диагноз, но после тщательного осмотра…

— Никаких осмотров! Не придумывай, Зак. Если уж дело дойдет до обследования, то я обойдусь без твоей помощи — это сделает мой лечащий врач. Боль слегка отступила, тошнота прошла, и Элен облегченно вздохнула. Но Зака было трудно переупрямить.

— Твой врач не успеет тебя обследовать, — решительно проговорил он, потому что мы сию секунду отправляемся в больницу.