– И что с ним будет теперь? – Даниил так и не поднял головы.

– С кем?

– С моим братом. Вернее, с его телом…

– Вы уверены, что хотите знать? – не сразу ответил мужчина.

– Да. Я уверен.

«Опель» выкатился из проулка и, свернув на Казанскую, легко вписался в общий поток транспорта. Вечерняя Москва, освещенная множеством огней и неоновых реклам, выглядела традиционно праздничной.

– Его не должны найти. И не найдут, – слегка нахмурившись, произнес мужчина в пальто. – Мы расчленим его и по частями отправим в реку. На самое дно… Теперь, надеюсь, в полной мере удовлетворил ваше любопытство?

Пригнув голову, чтобы не задеть темечком о низкую притолоку квадратного арочного проема, Гуров первым шагнул из прихожей в комнату. Цепко огляделся по сторонам. Четыре трупа. Все четверо мужчин славянской внешности погибли в результате огнестрельных ранений. Один, сидя в глубоком кресле, получил две пули в грудь, второй растянулся на полу справа от него, неестественно извернув руку с зажатым в ней «Магнумом», и еще двое лежали чуть в стороне, возле запыленного окна.

Гуров достал из кармана скомканный носовой платок и шумно высморкался. Его вновь начало немного познабливать. Простуда, первые признаки которой обнаружились у полковника еще вчера утром, не желала сдаваться без боя.

– Выпейте таблетку, Лев Иванович, – посоветовал Алябьев, остановившись на фоне арочного проема. – У меня есть. Жаропонижающее и противовирусное. Как говорится, в одном флаконе… Будете?

– Позже, Рома, – машинально откликнулся Гуров. – Чуть позже. Спасибо.

– А чего тянуть-то? Вам же сразу легче станет…

Но полковник уже не слушал его. Пройдя в центр комнаты, он склонился над расположившейся в кресле жертвой. Широко распахнутые карие глаза смотрели в пустоту. Одна рука лежала на подлокотнике, вторая безвольно свисала к полу. На мужчине была коричневая замшевая куртка, надетая поверх черной водолазки. Лев осторожно просунул руку во внутренний карман куртки убитого и нащупал документы.

– Ух ты! – раздался за спиной бодрый голос майора Поликарпова. На правах старшего по званию он потеснил Алябьева и перешагнул порог. – Кто-то нешуточно порезвился. А, Лев Иванович?

– Тебя это забавляет, Дима? – недовольно буркнул Гуров. – А вот я, напротив, ничего веселого в этом не вижу. И, думаю, генерал тоже согласится с моей точкой зрения.

– Да я не веселился, Лев Иванович. Я просто…

Полковник раскрыл паспорт убитого. Согласно документам, человека в кресле с двумя пулевыми ранениями при жизни звали Антоном Михайловичем Колосковым.

– Знакомые все лица, – вновь подал голос Поликарпов.

– Знаешь его?

– Его – нет, – покачал головой майор. – А вот с этим… – указал он пальцем на человека с «Магнумом», – с этим встречаться приходилось. Это некто Валерий Молчалин. Кличка – Молчун. Я брал его полгода назад за нанесение тяжких телесных повреждений. Один наркоман задолжал ему кучу денег. За товар, полагаю. Молчун явился к нему на дом и избил парнишку до полусмерти.