Вторым системообразующим элементом становилась ставка на экономическую самодостаточность каждой области, призванной покончить с сверхцентрализацией, унаследованной от эпохи планового хозяйства. Итогом должно было стать зарождение той же центробежной идеи, сначала по экономическим причинам, но в идеале – распад русских по исконным признакам, скажем, на восточных сибиряков, вятичей и поморов.

В результате России предстояло рассыпаться на конгломерат маломощных полугосударственных образований, обреченных на полную зависимость от мирового сообщества. В первую очередь – от США. Европа в обычной своей манере наверняка воспротивилась бы завариванию столь крутого бракоразводного процесса в самом большом гареме, обитающем под крышей так удачно, казалось, отстроенного общеевропейского дома.

Оба плана поступили на рассмотрение тогдашнему помощнику по национальной безопасности, который разнес предложения в пух и прах, обозвал разработчиков ублюдками Макиавелли и настоял на очередной радикальной реорганизации русского отдела. Немного позже Белый дом с тайной подачи помощника настоял на введение в закрытую часть бюджета отдельной строки расходов на поддержку националистических партий и движений стран Восточной Европы. Знающие люди также отмечали, что отдельные положения «Духовного возрождения» и «Сильной России» были буквально реализованы в странах новой демократии, в частности, в Балтии и Средней Азии, а также Югославии и даже в Афганистане. Впрочем, рассуждения на эту тему ни одной администрацией не поощрялись – официально считалось, что никаких планов нет и не было никогда.

Неофициально же тогдашний строгий помощник оба плана и все сопутствующие материалы сохранил и завещал своему преемнику передавать их по наследству – авось когда пригодятся. По мнению Майера, час настал.

3

Лабрадор. Гибралтар. Начинается пожар.

Помощник с разрешения президента передал слово директору ЦРУ Филипу Кларку, который сообщил, что, по данным как оперативных, так и аналитических подразделений управления именно сейчас Россия наиболее подготовлена к реализации «Духовного возрождения». Хотя на первый взгляд представлялось, что дело обстоит совсем наоборот.

Идея укрупнения регионов, подброшенная Кремлю западными консультантами еще в начале 90-х и сходу отвергнутая тогдашним руководством страны, отлежавшись десяток лет, овладела умами новой политической элиты, которая искренне считала себя единственным и неповторимым автором этого проекта. Особенно кремлевская администрация гордилась постепенным и поэтапным выращиванием новых губерний из прежнего разнотравья областей и республик: сначала создание федеральных округов с малопонятным уровнем ответственности, затем перетекание из региональных в окружные столицы центров исполнительной власти, далее – созыв окружных законодательных собраний, занимавшихся вроде бы исключительно приведением местных законов в соответствие федеральным. А потом проведение прямых выборов в эти собрания во всех регионах – и постановка на повестку дня первой же сессии каждого парламента вопроса об объединении регионов в границах бывших федеральных округов. Такое право свежелегитимизированным собраниям дали поправки к конституционному закону «Об объединении регионов РФ и вхождении в состав Федерации нового члена», лихо проскочившим через федеральный парламент под давлением все того же Кремля.