На прогалине осталось множество отпечатков — следов лошади, нетерпеливо переминающейся с ноги на ногу. Хотя всадник и провел там некоторое время, он не спешился, так что о нем самом мне не удалось ничего узнать. Разве только то, что вряд ли он был здоровяком-тяжеловесом, судя по нечеткости отпечатков.

Когда я прискакал к хижине, Эдди вышел навстречу мне с винтовкой в руке.

— Кого-нибудь видел? — спросил он.

— Следы.

Я принялся рассказывать про отпечатки и тут вдруг сообразил, почему они вышли такие нечеткие. На копытах этой коняги были мокасины, — так индейцы порою «обувают» своих лошадей. Такие мокасины вырезают из кожи (зачастую из сырой кожи, — чтобы плотнее сидели, после чего их надевают на лошадиное копыто и крепко-накрепко чем-нибудь обвязывают или шнуруют.

Выходит, по округе рыскали индейцы… Хотя битвы при Литтл-Биг-Хорне и при Роузбаде произошли девять лет назад, все же следовало проявлять осторожность.

— А трава тут отличная, — продолжал я свой рассказ. — Полагаю, нам надо прочесать окрестности и перегнать поближе весь скот.

Эдди за время моего отсутствия состряпал такой ужин, какого я в жизни не ел. Да, этот парень и впрямь умел готовить. Что до меня, то я прямо-таки набросился на его стряпню. Я так долго питался говядиной, бобами и беконом, что, оказывается, даже и не представлял себе, что такое настоящая еда. Отвалившись наконец от стола, я выломал из метлы тонкую веточку и, орудуя ей как зубочисткой, восхищенно уставился на Эдди.

— Слушай, парень, да за такую стряпню любой наниматель в здешних краях отвалит тебе двойное жалованье. Здесь коли хочешь удержать у себя нужных работников, то лучше всего — завести хорошего повара.

Направившись к открытой настежь двери, я выглянул наружу. Само собой я не высовывался в проем, а выглянул, стоя у стены, напротив двери. Однако даже и отсюда я сумел разглядеть брод и трех всадников, пересекающих реку в нашем направлении.

Солнце уже село, поэтому мне не удалось толком рассмотреть их. Но я видел, как плещется вода у ног их лошадей.

— Слушай, компаньон, — сказал я. — Бери винчестер и становись здесь, за окном. Если дойдет до стрельбы, целься в того, кто слева.

Сам же я тоже взял винчестер и, сжимая его в руке, вышел на крыльцо. Кажется, я уже упоминал, что не мастак стрелять из револьвера. Зато неплохо управляюсь с винчестером. Когда-то я часами упражнялся — вскидывал винтовку самыми разными способами.

Даже с такого расстояния было видно, что эти всадники — не простые ковбои. Уж больно хороши были их кони, гораздо лучше, чем мог бы заиметь пастух. Обернувшись, я поделился с Эдди своими наблюдениями. Трое всадников на таких скакунах… если они, конечно, не ранчевладельцы-скотоводы, а это было маловероятно, то, значит, — отряд, преследующий бандитов, либо сами бандиты. Эдди, разумеется, понимал, какую из возможностей я бы предпочел.

Заметив винтовку у меня в руках, они остановились. Я окликнул их:

— Эй, парни, вы кого-то ищете?

— Ты там один? — спросил в свою очередь кто-то из них.

— Нет, не один. Со мной винчестер.

— А в чем дело? Ты чего-то опасаешься?

— Знаете, мистер, — ответил я, — я всю жизнь чего-то опасаюсь. Так что стал малость дерганым, что, если кто начнется шататься поблизости, я ведь могу и пальнуть…

— Мы ищем скот с клеймом «Стропило 88».

Кто перегоняет стада с тех пор, как дорос до колена самому маленькому пони, тот может представить себе любое клеймо, даже если сам его не видел. «Стропило 88» полностью закрыло бы «Джей с чертой».