Курт слегка покачивался, нависая надо мной внушительным корпусом тяжелоатлета. Его глаза оставались открыты, но подернулись пленкой, как у снулой рыбы. Барков тряс ногой, но не издавал ни звука. В животе у него урчало, точно в прохудившемся водопроводном смесителе.

Затем я отослал Курта на пост, и мы потянулись следом. Барков смотрел Курту в спину, держась руками за живот, точно ждал, что охранник развернется и всадит нам по пуле. Дежурный шел очень твердыми шагами, аккуратно запер за собой решетку, проверил замок и опустился в кресло. Он перемещался слишком правильно, словно робот-сборщик на конвейере. Владислав начал икать, затем медленно повернулся, и я испугался, что спасать от приступа придется его.

Дежурный отключил монитор. На экране, задом наперед, побежали кадры, где мы вываливаемся из лифта, а затем Барков моим креслом таранит полочку с цветами.

— Курт, открой вторую решетку! Сейчас мы уйдем, ты закроешься изнутри и будешь нас ждать. Если кто-нибудь придет или позвонит тебе, ты ответишь, что все в порядке и нарушений не замечено. Ты не вспомнишь, что видел нас. Ты понял меня?

— Да…

— У тебя есть карты для лифта корпуса «В»?

— Да…

— Дай мне их. В подвале, возле входа в энергоблок, есть охрана?

— Дежурный техник…

— Сейчас ты ему позвонишь и скажешь, чтобы он поднялся к тебе. Скажешь, что со стены упал огнетушитель, и на минутку нужна его помощь. Ты понял? Когда он приедет сюда, ты представишь меня. Скажешь, что Питер хочет с ним познакомиться. Звони! Барков икал. Курт механическим движением снял с пояса ключ, открыл окошко на пульте и вытащил оттуда другой ключ. Затем отпер карточкой и ключом вторую решетку, придержал ее, пропуская меня. Барков, протискиваясь мимо массивного крупа спящего дежурного, поскуливал от страха.

Наконец решетка захлопнулась позади, и Курт снял трубку. Мы стояли в трех шагах от поворота, в сумрачной, прохладной нише. Прямо напротив сияла гигантская буква «В».

— Барков, если ты не прекратишь стучать зубами, — прошипел я, — мы пропустим начало ядерной войны!

— Куда теперь? — Владислав на цыпочках подкрался к повороту и заглянул за угол. — Петька, там темно…

— А ты что хотел, оркестр?

С большим трудом мне удалось его уговорить оставаться на месте, пока я вернулся к Курту и выяснял, какие камеры следят за этажом по эту сторону решетки. Даже на маленьком экране было заметно, как Баркова плющит и колбасит!

Вдали зашелестел лифт, потом показалась коренастая фигура в каске с фонариком. Техник был, несомненно, раздосадован и крайне удивлен нелепой просьбой коллеги. Он подошел к Курту размашистой походкой и раздраженно спросил, где же тот гребаный огнетушитель…

Он успел отшатнуться, когда заметил меня, но спустя минуту уже все забыл и катился с нами на лифте вниз. Барков почти не икал, ему были поручены тетрадка и карандаш. Техник оказался на редкость покладистым малым и гораздо более осведомленным, чем нелюбознательный Курт. Он выложил нам кучу полезных сведений обо всех инженерных службах и постах, о порядке смен на внутренних и внешних объектах Крепости.

— Четырнадцать человек, если он не врет, — подвел итог Владислав, чиркая в блокноте. — Восемь человек вооруженной охраны, четверо медиков и два технаря остаются каждой ночью. Но фишка в том, что одни ходят по четырехсменке, а другие — по скользящему. Чтобы вырубить разом нужную смену, нам придется подсчитать. А если кто-то заболеет?

— Никуда не денешься, будем считать.