Я почувствовал, как по спине струйками течет пот. Впервые в жизни я боялся человека в белом халате.

— Например, — равнодушно добавил Винченто, — если не внедрять впечатлительному человеку в мозг одну и ту же мысль на протяжении нескольких недель или месяцев. Это тема моей диссертации, Питер. Уж поверь, опыт имеется. А подростки, они такие впечатлительные…

У меня заболел живот, и с невероятной силой потянуло на горшок.

— Ты записывал свои фантазии, Питер?

— Очень редко. Рука устает…

— А мне говорили, что ты пишешь.

— Ну, это не для всех… — Я застеснялся. — Это так, иногда стихи, или песенки…

— Песни?! — невероятно оживился Винченто. — Ты сочиняешь песни? Это здорово! Нельзя ли взглянуть? Честное слово, я не буду смеяться.

— Да ладно вам! — Я отбивался, но все равно было приятно. — Музыку же я не могу сочинить. И я все выкидываю!

— А вот тут ты ошибаешься. Музыку сочинять совсем несложно, и я мог бы тебе помочь. Но к этому мы вернемся позже. Ты говорил, что сам не можешь вспомнить собственных сказок?

Ничего подобного я ему не говорил, это точно. Но американец не дал мне открыть рот.

— Я хотел бы, чтобы ты сам послушал. Дай знать, если заметишь что-то необычное. — Он вытащил из кармана портативный магнитофон. Не плеер с наушниками, а миниатюрный кассетник с крохотным монодинамиком слева.

— Наушники не годятся! — точно уловив мою панику, предостерег американец. И, больше ни о чем не спрашивая, нажал кнопку.

Что я мог возразить? Заткнуть одно ухо здоровой рукой? Изобразить истерику, умолять его отпустить меня в палату? Очень глупо. Он ведь понимал, что я давно вышел из детского возраста. А я понимал, что так легко он не отвяжется. И кроме того, если честно, меня завораживала эта запись…

Раздался мой собственный голос, искаженный техникой, слишком тонкий и дребезжащий. С некоторым ужасом я убедился, что впервые в жизни слышу этот текст. Ни намека, ни клочка не зацепилось.

Чужое, дурацкое фэнтези.

Фабула не блистала оригинальностью. Три отважных мореплавателя находят старую пиратскую карту и отправляются на поиски некоего сакрального знания, заключенного в осколках магического кристалла. Очевидно, кристалл здорово перемололи, а затем рассеивали над землей с орбиты. Короче, нить повествования можно было вести бесконечно. Недостатка во вредных монстрах и злопамятных чародеях тоже не наблюдалось. Средней паршивости квест, годится без ограничений по возрасту…

— Вот здесь! —Доктор Винченто перемотал запись. Я не сразу уловил, что он имеет в виду.

— Разве ты сам не замечаешь, Питер? — В голосе доктора сквозило неподдельное изумление. Впервые с начала встречи из-под казенного расположения выглянул ученый фанатик. — Вот здесь, Питер! И снова! Неужели ты не слышишь?!

Я напрягся изо всех сил, но лишь с третьей попытки неясный шумовой фон превратился в слова.

— …Чевирра-антоток-римисс-с…

— Это ведь не я? — Сердце нагнало мне под черепную коробку излишек крови.

— Ты, Питер!

— Но таких слов в русском не существует…

— В английском тоже. Кстати, Питер, я вообще не знаю русского языка. В данном случае это совершенно неважно. Эти отступления, назовем их так, не связаны с речевым восприятием. Не перебивай, послушай дальше.

Еще десять минут записи, и снова я не уловил ничего необычного.