– Да. Но в нашей деревне таких нет. То есть это, конечно, не так. Я уверена, что сильные женщины есть, они просто не пойдут против общественности. Никто не обращался ко мне, например, чтобы научиться охотиться. Кроме Сейбл. До встречи с тобой я учила ее ставить ловушки и охотиться на мелкую дичь. Но в то же время она любит платья с оборками и прихорашиваться, так что умеет скрывать свои странности немного лучше, чем я.

– Мне нравятся твои странности.

– Я не думала, что тебе вообще что-то во мне нравится.

– Воды, пожалуйста.

– Ах, да. Да, конечно. – Я оттолкнулась, чтобы встать, но одна из моих ног затекла. Она не выдержала нагрузки, и я с грохотом упала на пол, как подкошенная, ударившись о край кровати Сейбл. – Черт подери!

Найфейн дернулся, а затем застонал и приоткрыл глаза, чтобы посмотреть, что случилось.

– Я в порядке. – Я показала ему большой палец и забралась на кровать. – Все хорошо.

Дверь спальни открылась, и в проеме показалось заспанное лицо Хэннона.

– Что стряслось?!

– Мне нужна вода для него. У меня затекла нога, и я упала на пол.

Брат закатил глаза и пересек комнату, направляясь к кувшину с водой. Поднял его и наполнил жестяную кружку. Когда Хэннон наклонился, чтобы передать кружку Найфейну, я устроилась на кровати и принялась растирать онемевшую ногу.

– Ты можешь сесть или нам помочь тебе? – спросил Хэннон.

Найфейн попытался приподняться, но его руки подкосились, и он снова упал на матрас.

– Эта кровать твердая, как камень.

– Значит, она ничем не отличается от твоей головы, – не подумав, выпалила я.

Найфейн ухмыльнулся, а Хэннон передвинулся на другой край и стал ждать меня.

– После смерти ты сядешь по правую руку от богини, Хэннон, – сказал Найфейн, когда я встала, чтобы помочь. Невидимые булавки и иглы пронзали мою ногу. – На небесах тебе воздастся за то, что ты всю жизнь терпел такую сестру.

– Очевидно, тебе уже лучше, – проворчала я, когда мы с Хэнноном перевернули его и приподняли.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Хэннон, вновь превращаясь в сиделку. – Боль прошла?

– Немного. Она впивается глубоко в мои кости, но больше не пульсирует. Это маленькое чудо.

– Тебе дать еще эликсира? – спросила я, забирая кружку у Хэннона. Найфейн неуклюже приподнял руку, чтобы взять кружку, но я отмахнулась от него. – В итоге ты все прольешь. Ты больной – веди себя соответственно.

– Да, мэм. – Его губы изогнулись в улыбке.

Он выпил содержимое, и на последнем глотке капелька жидкости потекла из уголка его рта.

– Пока достаточно, – мягко сказал Хэннон.

Я поставила кружку на пол, и мы перевернули Найфейна обратно. Он прерывисто закашлялся и вцепился в подушку, но успокоился, продолжая смотреть на меня.

– Я в соседней комнате, если вдруг вам понадоблюсь, – сообщил Хэннон, протягивая руку.

Я вручила ему кружку. Брат кивнул и направился к двери.

– Что он будет с ней делать? – спросил Найфейн. Он покашлял еще немного, а затем застонал.

– С чем, с кружкой?

Он слабо кивнул.

– Вымоет ее. Тут есть еще одна. Потом он их поменяет. Он действительно помешан на чистоте, когда дело касается ухода за больными.

– И правильно. Из вас двоих действительно получилась отличная команда.

– Ага. Мы росли в трудные времена, когда в основном приходилось полагаться на самих себя.

– Нет, пока больше никакого эликсира.