— Планы на получение кредита! — язвительно цедит президент «Галафармы». — Ты, трусливый кусок дерьма, думал скрыть от меня?

Из телефона льется поток грубой брани, в которой ясно различаются шотландские слова.

Но он молчит, совершенно не реагируя на злобу зверя, постепенно осознавая, что отныне смерть Асы не обеспечит прохода на голосовании предложения о слиянии. Но должен же быть другой выход для достижения цели. Просто обязан быть.

Драммонд склоняется ближе к камере видеофона. Его волосы торчат беспорядочными космами, ворот черной рубашки с перламутровыми пуговицами неряшливо расстегнут. На шее бьется жилка. Единожды скатившись на каледонский акцент, он все же возвращается к идеальной дикции графств. Но презрение в голосе от этого не исчезает.

— Кредиты. Мои агенты сообщили, что Адам Станиславский готов принять предложение. Ты понимаешь, что это значит? Конечно, ты ведь сам помогал составлять этот план! И не стал препятствовать его принятию, хотя отлично знал, что это похоронит все мои планы — и «Галафарму» тоже! И ты тоже труп, слабак хренов! Нет, это слишком просто. Зачем бы мне убивать тебя, когда твоя же собственная семья увидит своего сыночка в Ковентри Блю!

Вот оно! Он поймал мысль — исключительно благодаря напыщенной болтовне Драммонда.

— Алистер, заткнись, — шипит он.

Хищник не привык, чтобы жертвы выказывали подобное неповиновение, и поэтому замолкает.

— Ты не потеряешь «Оплот». У меня есть другой план. И кредиты «Макро» только увеличат стоимость твоего нового приобретения. Станиславский не отступится от своего даже после слияния «Оплота» с «Галой». Это старый поляк слишком практичен и хорошо подкован в политических делах. Если он решился на новую торговую сделку, основанную на PD32:C2, то уже наверняка послал несколько пробных шаров в лузу Ассамблеи на предмет нового договора с халуками. И ему понравилось, что там сказали. Алистер, мы по-прежнему можем победить. Я могу для тебя это устроить.

Президент «Галафармы» нетерпеливо слушает. Безумие горит в черных колодцах его глаз, но он пытается держать себя в руках. В конце концов, разумная часть его существа одерживает верх — он моргает и отклоняется от камеры. Драммонд вставляет новую сигарету с наркотиком в мундштук из бирюзы, зажигает ее и делает глубокий вдох. За его спиной возвышаются элегантные строения виллы в «Аризоне Билтмор».

— Очень хорошо. — Можно подумать, что ему плевать на все. — Расскажи мне о своей новой идее, дружок.

— Симон назначил встречу совета на сегодняшний вечер на Небесном ранчо. Но я получу доверенность на его долю раньше. И на долю Асы тоже.

И он объясняет, как именно.

Но Драммонд реагирует скептически.

— У тебя не выйдет ничего!

— Посмотрим.

— Хм. Ну ладно. Но если я решу, что ты провалил дело или пытаешься что-нибудь скрыть, — то я приведу в действие свой план. Он точно не провалится.

— Позвоню тебе, когда получу доверенности. Ты сам не хочешь поприсутствовать на совете и лично перерезать ленточку?

Предложение застает Драммонда врасплох, и президент «Галы» смеется.

— О да! Я принимаю твое любезное приглашение. — Когда экран гаснет, он все еще смеется.

Всего один костюм подходил для сегодняшнего знаменательного дня, для Торонто и Аризоны. Поэтому я облачился в старые добрые поплиновые брюки, рубашку в стиле «навахо», уже слегка потертую у ворота, и стоптанные высокие сапоги.