— Воск может подсказать, лазил ли кто-нибудь в кейс или нет. Но остановить того, кто задумал его открыть, не может.

— Будь кейс не запечатан и не заперт, Уилфред мог бы из любопытства заглянуть в него, но он никогда бы не посмел…

— Посмел бы. И залез в кейс. С Уилфредом и впрямь произошла метаморфоза.

— Что? О чем вы говорите? Что такое? — всполошился Чейм.

— С утра пятницы, то есть после вашего звонка, Джелликоу больше не появлялся в отеле «Кавендиш». В номере у него все перевернуто вверх дном. Видно, там что-то искали. Когда я осматривал номер, в ящике комода я обнаружил обломок, как я думал, какого-то камня. Может, полудрагоценного. Однако теперь я уверен, это был кусочек воска. Так что ваш старый друг, видно, соскоблил воск и открыл кейс.

Гидеон Чейм судорожно то открывал, то закрывал рот. Лицо его стало зеленовато-желтым, и он упал на подушки. Язык, похожий на кусок вареной печенки, вывалился. Из губ вырывалось прерывистое дыхание.

Было совершенно ясно, старик отдавал концы.

Глава 6

Я подскочил к нему, но Чейм уже втянул обратно язык и, все еще хватая ртом воздух, что-то доставал из верхнего кармана пижамы.

— Воды, — прохрипел он, вынув маленький пузырек. Снял с него крышку и бросил в рот небольшую таблетку.

Я схватил кувшин, торопливо налил полный стакан и подал ему. Он глотнул, вода потекла по подбородку и пролилась на пижаму. Я стал искать звонок, увидел шнур, болтавшийся над краем кровати, и схватился за него.

— Не надо, — остановил меня Чейм. — Нет надобности. — Голос его уже не хрипел. — Сейчас станет легче. Не звоните. Одну минуту. — Он выпил еще воды и вернул мне стакан. — Спасибо. Все в порядке. Это был просто… шок. Не могу поверить… Непостижимо… Чтобы Уилфред посмел меня ослушаться! Невероятно!

— Подумайте, — сказал я. — Вы отдали Джелликоу рукопись, когда легли в клинику. На следующий день вас прооперировали. Во вторник и в среду все газеты сообщали, что вы умираете. В теленовостях вас показали как умирающего. В четверг утром все уже с вами прощались. И только к концу дня стало ясно, что кризис миновал и вы пошли на поправку.

— И какие же выводы вы из этого делаете, мистер Скотт?

— Подумайте сами. Большинство людей верит в то, во что им хочется верить. Вот и Джелликоу, возможно, многие годы мечтал, чтобы вы поскорее убрались на тот свет. На прошлой неделе он решил, что вы умираете, и, лелея эту надежду, в конце концов поверил в нее. Для него вы были уже не умирающим, а мертвым. И он вскрыл кейс, наплевав на воск. Что о нем теперь беспокоиться? Никто не узнает. Гидеон Чейм умер, его нет, капут, теперь он покойник.

— Хватит бубнить одно и то же!

— Джелликоу ожил, расцвел. Вы даже не представляете, до какой степени! И вот он открывает кейс, листает страницы и соображает, что можно здорово подзаработать, продав оригинальную, написанную собственной рукой Гидеона Чейма рукопись.

— Невероятно!

— И он так и сделал. Продал рукопись.

— Вы с ума сошли!

— Более того, я даже знаю, за сколько он ее продал. За пять тысяч долларов. Дешево, конечно. Но получил он именно пять тысяч.

Я замолчал. Гидеону опять стало плохо. Я бросился к кувшину и налил еще стакан. Но на этот раз Гидеону вода не потребовалась. Он похватал ртом воздух, издавая малоэстетичные звуки, и через минуту снова уже мог говорить. Он еще не оправился от шока, но уже не умирал. Он оказался крепким орешком. Не так просто было его прикончить.

— За пять тысяч? Откуда вы можете знать о моих пяти тысячах?

— Ваших?

— Ну конечно, дурья ваша башка! Я вложил в кейс не только рукопись, но и чек на эту сумму.