— Успокойтесь. Вы все твердите: Джелликоу да Джелликоу. А звонивший сказал, что он Джелликоу?

— Нет, конечно. Голос был приглушенный, но… кто, кроме него, это мог быть? Он — единственный, у кого есть доступ… — Чейм осекся.

Я улыбнулся:

— Кажется, я понимаю. Доступ к чему?

— Он знал… знает… некоторые факты, которые я… которые нельзя разглашать. И чтобы сохранить их в тайне, мне придется ему платить. — Гидеон выругался. — И, наверное, регулярно. Если только вы не избавите меня от этого сукиного сына.

Я продолжал улыбаться:

— А как он обнаружил эти ужасные факты про вас, мистер Чейм?

— Да из рукописи, конечно, будь она неладна! Поэтому я и уверен, что звонил Уилфред.

— Вы говорите о рукописи «Я»? Об автобиографии Гидеона Чейма?

— Конечно. О чем же еще?

— И фактическом материале, о котором вы упоминали?

— Ну да, черт возьми! Но главное — сама рукопись. Эти сведения он взял из нее.

— Забавно.

— Вы что, не понимаете, кретин? Рукопись должна быть опубликована посмертно. Никто не должен пока ее читать, и уж, конечно, не публика. — Он судорожно глотнул воздух, положив руку на сердце.

— А это может случиться в любой момент, — любезно заметил я, — если вы немного не остынете. Так что… успокойтесь, мистер Чейм, и продолжайте.

— Мне пришлось включить в рукопись факты, эпизоды, касающиеся меня, чтобы читатели поверили, что и все остальное — правда. Но я, разумеется, не хочу, чтобы о них стало известно сейчас.

— Все остальное! То есть нелестные откровения о других людях. О мужчинах, с которыми вы хотели свести счеты. О женщинах, которых вы домогались. О тех, кого вы хотели погубить.

Он ничего не сказал. Но в черных глазах опять полыхнули уже знакомые красноватые отблески. Складки вокруг глаз сбежались, образовав мелкую сетку морщин.

— Воистину вы — сама добродетель. Говорите, близость смерти меняет человека, а? Заставляет осознать свои ошибки? Пробуждает желание исправить все зло, все плохое, что сделано за жизнь. — Я помолчал. — Ладно. Теперь вы — жертва вымогательства. Проблемы с деньгами будут?

— Нет. Дома в сейфе найдется нужная сумма.

— Итак, все, чем мы располагаем, — это голос по телефону. Возможно, это был Уилфред, возможно, нет. Ведь его уже может не быть в живых.

Чейм при этих словах так сильно вздрогнул, что я продолжал чуть ли не веселым тоном:

— Но это всего лишь предположение. Может, он здоров, как никогда. Загвоздка в том, что мы не знаем, кто звонил. Так ведь?

— Да… верно. Голос был тихий и приглушенный.

— Звонивший привел какие-то доказательства, что владеет столь важными для вас материалами, что вы готовы скорее выполнить его требования, чем допустить, чтобы они получили огласку?

— Да, несколько фактов он упомянул.

— В какое время он звонил?

Чейм поднял руку и взглянул на часы:

— Сейчас двенадцать двадцать пять. Я позвонил вам сразу после его звонка. Значит, с полчаса назад.

— Ну, скажем, в двенадцать. Почему в такое странное время? Как вы думаете?

— Не знаю.

— А если это не Джелликоу, кто еще мог вам звонить?

Чейм покачал головой:

— Не представляю. Никто.

— Раньше вас когда-нибудь шантажировали?

— Раньше… Господи! Нет, конечно!

— Каких-нибудь особенностей не заметили? Может, слышалась музыка, голоса? Звонок был местный или междугородный? Не было ли шума, гудков, жужжания, может быть, плохая слышимость?

— Нет, ничего такого.