Я неоднократно открывал для себя, что все всегда не так плохо (или не так хорошо), как кажется на первый взгляд. Оглядываясь назад, понимаешь, что самая душераздирающая катастрофа может оказаться удачным поворотом судьбы. На этот раз именно так и случилось. Спустя несколько месяцев после отказа Франции принять меня на обучение я был выбран для отправки в школу летчиков-испытателей, которая находится на базе «Эдвардс» ВВС США. Год, проведенный там, изменил всю нашу жизнь. Началось все прекрасно: мы прибыли в солнечную Южную Калифорнию в декабре, как раз когда зима сжала в своих объятиях Баговиль. К сожалению, мы не могли поселиться на самой базе, пока не прибыл грузовик, перевозивший нашу мебель. На это, к счастью, потребовалось несколько недель, а мы тем временем провели рождественские каникулы в отеле в Диснейленде.

Следующий, 1988 г. был одним из самых напряженных и лучших в моей жизни. Учеба в летной школе была похожа на получение ученой степени в области полетов. За один год мы полетали на 32 различных типах самолетов и ежедневно проходили тестирование. Это было невероятно трудно, но и невероятно весело: все мы, курсанты школы, жили на одной улице, всем нам было около 30 лет, и, конечно, мы любили хорошо провести время. Программа обучения подходила как нельзя лучше, так как в ней делался акцент на теоретических основах полета, математике, научных дисциплинах, а также на дружеских, даже братских отношениях. Первый раз в жизни я на самом деле был частью коллектива, в котором каждый человек был во многом похож на меня. Многие из нас хотели стать астронавтами, и не было нужды скрывать это. Школа летчиков-испытателей, в которой я оказался, была прямой дорогой в НАСА. Двое из моих однокурсников и близких друзей, Сюзан Хелмс и Рик Хазбанд, прошли по этой дороге и стали астронавтами.

Тем не менее было совершенно непонятно, будет ли окончание этой школы пропуском в Канадское космическое агентство (ККА). Оставалось только гадать, когда ККА объявит новый набор астронавтов и объявит ли вообще. Очевидным был только один факт: первые канадские астронавты были классными специалистами, но они были пассажирами; учеными, но не пилотами. К тому времени я уже почти окончательно решил, что попытаюсь пройти по той дорожке, по которой обычно идут будущие астронавты в США. Возможно, в итоге окажется, что я научусь не тому, что нужно, чтобы оказаться в единственном космическом агентстве, для работы в котором у меня подходящий паспорт, но идти по другому пути было уже слишком поздно. Положительной стороной этого решения был тот факт, что, даже если я никогда не стану астронавтом и до конца своих дней останусь летчиком-испытателем, я буду уверен, что потратил свою жизнь на стоящее дело.

Для нашего класса была организована экскурсия в Космический центр им. Линдона Джонсона в Хьюстоне. Мы посетили и другие летно-испытательные центры, например центр, расположенный в Колд-Лэйк (провинция Альберта), и авиабазу ВМС Патаксент-Ривер в Мэриленде, где я столкнулся с канадским летчиком-испытателем, находившимся там в рамках очередной программы по обмену. Совершенно случайно выяснилось, что время его пребывания на авиабазе подходит к концу и вскоре он должен будет вернуться в Колд-Лэйк, поэтому он предположил, что кого-то отправят ему на замену, но кого именно, он еще не знал. Я рассказал об этом Хелен, и в ее взгляде я прочитал вопрос: «Ты думаешь о том же, о чем и я?»

Именно об этом я и думал. Пакс-Ривер — один из крупнейших испытательных центров в мире. Ресурсы, которыми он обладает, позволяют проводить самые передовые исследования, такие как испытания новых двигателей и новых конструкций военных самолетов, причем не только в интересах США, но и многих других стран, от Австралии до Кувейта.