|
Я мог вполне понять, почему она была убеждена, что Викки не следовало бы вторгаться на эту стезю, и без того слишком почитаемую многими представителями поколения 50-х, но Боже Праведный, неужели ради этого все нужно было разносить в пух и прах? Я припомнил диалог, невольным свидетелем которого стала Мелани Симмс, и попытался по возможности представить себе, а смогли бы вообще даже несколько рок-н-рольных номеров, будь они включены тогда в программу, укротить такое яростное негодование со стороны Джин Ривертон. Вряд ли. Но одно казалось мне очевидным: Джим Шерман был несказанно прав, протестуя против песен, выбранных Викки для концерта, и я был уверен, что наверняка он очень скоро объявил бы ей о том, что ресторан «Зимний сад» более в ее услугах не нуждается. И не это ли он имел в виду, когда говорил ей: «Тогда, леди, я просто убью вас»? Я никак не мог представить себе, что Джим Шерман мог каким-то образом оказаться причастным к какому-либо жестокому насилию, что и привело к ее смерти. Но с другой стороны, было хорошо известно, что негативная рецензия, вышедшая из-под пера Джин Ривертон, могла загубить в зародыше даже самые замечательные начинания. Я вспоминаю ту горстку зрителей, собравшихся в холле ресторана тем воскресным вечером, когда и сам я тоже был там. В этот ресторан его хозяева и так уже ввалили порядочную уйму средств, и если теперь все эти денежки вылетят в трубу и все это только из-за того, что выступление здесь Викки снискало этому дорогому заведению дешевую репутацию…
Все мне не хотелось думать об этом; это уже компетенция Блума. Я снял трубку и занялся тем, что входило непосредственно в мой круг обязанностей. Справочная служба Нового Орлеана выдала мне координаты Дэвида Хейторна на «Номер первый, Шелл-Сквер». Где-то около пяти часов я набрал номер телефона Хейторна. Женщине, снявшей трубку на том конце провода, я объяснил, что звоню я из другого города, и поэтому прошу срочно соединить меня с мистером Хейторном. — Мистер Хейторн, — сказал я, — с вами говорит Мэттью Хоуп, адвокат из Калусы. Я хотел бы просить вас уделить мне несколько минут своего времени. — Да? — видимо, заинтересовавшись моим звонком, переспросил он. — Я представляю интересы моего клиента по имени Энтони Кениг… — О да, конечно, — перебил он меня. — Сэр? — Просто я вовремя не сориентировался. Двейн Миллер уже сообщил мне, что вы можете позвонить. — Да, сэр, я совсем недавно виделся с ним. — Он мне уже рассказал об этом. — Так значит, вы уже знаете, о чем пойдет речь? — Ну, скажем, более или менее. — Тогда мне не придется докучать вам изложением сути всего дела. — Насколько я понимаю, речь идет о трастовом соглашении. — Да, сэр. — И это имеет отношение к вашему клиенту. — Да, это так. — Я уже сказал господину Миллеру, что скрывать ему здесь абсолютно нечего, и что я не возражаю против того, чтобы обсудить с вами условия, содержащиеся в том договоре. Мне показалось единственно возможным способом удовлетворить вашу любознательность, с тем, чтобы ваш клиент не заявлял бы о своих притязаниях ни на основной трастовый капитал, ни на аккумулированный доход по нему, теперь, когда мисс Миллер к сожалению больше уже нет в живых. — Но сэр, я еще даже и речи не веду ни о каких заявлениях. — Знаете ли, из всего того, что мне довелось услышать, я сделал вывод, что вы уже начали потрясать пачками исковых заявлений перед моим клиентом и угрожать… — Это только на тот случай, если мне не удастся иначе получить доступ к документу. — Вы сможете ознакомиться с ним в любое удобное для вас время. |
