Антоанета Олтяну пересказывает интересный вариант космогонии: земля круглая и сплющенная, как булочка, и расположена на воде, но не напрямую. В середине нижней части из земли торчит столп, чье основание опирается на спину огромной рыбы. Рыба погружена в океан и кружится на месте — земля, соответственно, делает то же самое. А в верхней части земли, напротив основания того столпа, что опирается на рыбу, возвышается огромная гора, и с вершины горы подымается другой такой же столп, который подпирает небо. Можно сказать, это один стержень, который объединяет небо, землю, рыбу и воду; благодаря вращению рыбы вращаются земля и солнце, день и ночь сменяют друг друга. Космический столп или стержень — эквивалент Мирового древа из множества других мифологий; как его ни назови, это тот фрагмент бытия, чье равновесие имеет ключевую важность для существования всего остального[3].

Среди легенд, записанных румынскими фольклористами на рубеже XIX–XX веков, можно отыскать и другие варианты с поразительными деталями: преображенными народным воображением отрывками Священного Писания, следами дохристианских фракийских верований, иноземными заимствованиями — как греко-римскими, так и более дальними и экзотическими. В этой главе представлена лишь общая картина, которая призвана быть ориентиром в запутанном и загадочном мире румынского фольклора. К финалу, надеюсь, стойкий и любознательный читатель сумеет соткать в своем воображении полноразмерный гобелен, необыкновенный и очень красивый.

ТЕМНЫЙ ДЕМИУРГ И ЕГО НЕЛЕГКАЯ ДОЛЯ

С одной стороны, в румынской мифологии черт — такая же персонификация зла, как и, например, в славянской. Он, безусловно, существо инфернальное, связанное с хаосом, строящее козни и творящее беду. Да и вид у румынского черта вполне привычный: он похож на человека, только черный, словно уголь, и с уродливым лицом; у него рожки, красные глаза и копытца. В аду он всегда голый, ну а в мире людей может принарядиться по своему усмотрению.

И все-таки, говоря о роли черта в румынских преданиях, всегда надо помнить о его двойственной природе. С одной стороны, он зло; с другой — как уже неоднократно демонстрировалось, черт (лукавый, нечистый, Нефыртат; а еще его называют Иудой и Скараоцким) принимал непосредственное участие в сотворении мира, пусть даже без Всевышнего эта задача оказалась бы ему не по плечу. Иными словами, стоит уточнить, что он необходимое зло, такая же часть вселенной, как и добро; а если точнее, он хаос. Хаос сам по себе не может творить, но, вступая в реакцию с пассивной энергией творения, приводит к потрясающим результатам (иногда они катастрофические, тут уж как повезет, но неизменно зрелищные).

Следует также учитывать иерархию чертей. Темного демиурга, как мы помним, в легендах называют Нефыртатом, что буквально означает «враг»; в его отношении правильнее использовать термин «дьявол», а вот существа рангом пониже и есть черти или бесы. Предание о происхождении чертей уже упоминалось: Господь продемонстрировал Нефыртату способ сотворения ангелов, взмахнув влажной рукой, — враг повторил, и из каждой капельки возник черт. Поскольку Нефыртат горделив и амбициозен, он не ограничился одним взмахом и сотворил для себя многочисленную свиту.

Изображение дьявола на фреске монастыря Тисмана

Danilovski / Shutterstock

Некоторые предания упоминают о том, что изначально между чертями и ангелами было мало различий; первые были черными, вторые — белыми, только и всего. И те и другие жили на небе, однако ангельское воинство вместе с Господом мало-помалу переселилось «на девятый этаж», в то время как черти остались поближе к людям, на «первом небе». Таким образом, если в преданиях отслеживается тенденция к постепенному отдалению разочарованного и уставшего Всевышнего от своих несовершенных, грешных творений, к вознесению на самый верхний уровень небес, то темный демиург и его подручные, напротив, остались поближе к людям.