— Вот, значит, как? — рассердился «монах». — Знал бы я, куда ты собрался, не стал бы с тобой церемониться!

И след его простыл.

На праздник Богоявления (рум. Bobotează) по румынской традиции в реку или море бросают деревянный крест и проводят иные обряды, призванные освятить воду; считается, что благодаря этим обрядам черти вынуждены покинуть укромные места, где они обосновались годом ранее (обычно это всевозможные границы, в особенности перекрестки и мосты), и искать новое пристанище. В этот день нельзя оставлять снаружи развешанное для стирки белье, в особенности рубашки, — все это может послужить прибежищем для чертей.

Наконец, еще одно распространенное поверье: нельзя идти за чертом след в след, иначе неприятностей не оберешься. Когда спотыкаешься на ровном месте, это значит, что до тебя по той же дороге прошел нечистый, а может случиться и кое-что похуже: поднимется туман в голове, забудешь, где ты и куда идешь, весь день станешь кружить по одной и той же тропе и даже не приостановишься на миг, чтобы опомниться. Один землевладелец ездил кругами по своим полям — может, тысячу раз миновал знакомую развилку, а толку никакого, потому что всякий раз он сворачивал не туда, пока не повстречал каких-то людей, которые его и выдернули из чертовой петли. Еще люди говорят, что нельзя строить жилище там, где убили демона, и даже там, где его сразил какой-нибудь недуг, ибо это опасно; вот если построиться там, где нечистый упал, потом вскочил и убежал, то у хозяина всегда будет дом — полная чаша.

Итак, в румынской мифологии историю оставшихся на земле чертей можно разделить на два этапа: до падения и после. До падения, которое стало результатом то ли неудачной революции, то ли попытки уничтожить мир, и сам темный демиург был сильнее, и его воинство во многом напоминало ангельское, с которым вполне могло потягаться. Но лукавый допустил ошибку, всерьез недооценив силы deus otiosus — праздного или пассивного бога, как будто безразличного к своему творению, — за что поплатился личной свободой. А в более широком мифологическом плане его подручные-бесы сильно измельчали. Хотя они способны серьезно навредить людям, заморочив голову иллюзиями, заведя в опасные места или спровоцировав на безрассудные поступки, их сохранившаяся сила скорее заключается в способности задавить числом или воззвать к греховности, которая таится в человеческой душе испокон веков. Ни один из них не унаследовал от темного демиурга силу творения, и теперь они могут только наказывать людей за прижизненные грехи — эпоха легендарных чудес так или иначе осталась в прошлом, а последним мифом — пусть и литературным — про демона, который был бы подлинным ангелоподобным существом, а не мелким бесом, стала поэма «Лучафэр» Михая Эминеску, о которой чуть подробнее поговорим во второй главе.

СОТВОРЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА: КАКОГО ЦВЕТА БЫЛИ ПЕРВЫЕ ЛЮДИ И ПРОЧИЕ СЕНСАЦИИ

Первые люди, как гласит предание, были черного цвета, потому что Адама вылепили из черной земли (или глины), а Еву сделали из ребра Адама, и она, конечно, была того же цвета. Кожа людей побелела — от ужаса! — после того, как Каин убил брата, то есть причиной появления белой расы стал грех (не первородный). Это кажется необычайно злободневным, но действительно записано Тудором Панфиле для книги о легендах про конец света, изданной в 1913 году.

Двойственность божественной силы, присутствие двух демиургов проявляется и в вопросе сотворения первого человека: в этом процессе принимали участие, если верить большинству легенд, и Бог, и дьявол. Например, в одной из легенд дьявол, сидя на берегу реки, вылепил фигурку человека, и Бог, проходя мимо, спросил:

— Что это ты сделал, черт?

— Человека, Господи!

— Ну так оживи его, раз сделал!

— Но как, Господи?

— Дохни ему в рот.