Изменить размер шрифта - +
Его великий план останется неисполненным. Десять тысяч голосов подхватили крик Безымянного, когда он сосредоточил все свои чары до последней на единственной, неистовой, всепоглощающей цели.

Завладеть девчонкой. Раз и навсегда.

И в этот миг река вышла из берегов. Слово, освобожденное и неуправляемое, умноженное на десять тысяч голосов и брошенное к бреши между мирами, на сей раз не удалось обуздать.

Тварь, что звалась Ветхим Днями, громко завыла: «Нет, не сейчас!» — когда река Сон приливной волной понеслась к ним по пустыне.

Этель Парсон знала, что это означает. Непонятно откуда, но она это знала, точно так же как знала, что единственная надежда Девяти миров находится за рекой и что времени почти не осталось.

Сахарок услышал это, уронил голову и стремительно помчался в обратном направлении.

Один услышал это и подумал: «Свершилось».

В другой части равнины ваны услышали это и приготовились встретить Конец Всего.

В Нижнем мире асы услышали это, когда тень черной птицы вновь начала опускаться. Продолжая цепляться за выступ скалы — единственное, что оставалось твердого, насколько простирался их взгляд, — они ощутили приближение Хаоса как пронзительно орущий черный ветер и снова отступили, продолжая метать мысли-стрелы в непроницаемую черную утробу твари, пока не прижались к вратам, что отделяли один мир от другого, и спинами не ощутили твердую поверхность.

Локи успел подумать: «Чертовы врата сейчас не выдержат», прежде чем те внезапно поддались и он спиной вперед полетел в поток.

Живой глаз Хель распахнулся во внезапном понимании и остановился на стрелках часов смерти, которые вновь начали двигаться. Она едва успела подумать: «Боги, что я наделала?» — как ударила волна, и в тот же миг пустыня погрузилась в Сон.

 

 

 

Мир Сна вообще едва ли является миром, скорее, скоплением возможных миров; миром, в котором материки меняются так же легко, как песчаные берега стремительной реки, и все всегда не то, чем оно кажется.

Сама река в действительности ничуть не похожа на реку. Хотя с виду она длиной и шириной, как река, течет в ней не вода, а что-то странно изменчивое, сверкающее, подвижное, почти живое, готовое обрести форму при соприкосновении со случайной мыслью.

Во Сне не чувствуешь расстояния, как не чувствуешь масштаба или времени. Территория Сна строго нейтральна, как и территория Смерти. Сон существует равно в Порядке и Хаосе, в нем выполняются либо все законы, либо ни один из них. Как и Нижний мир, Сон выше всего этого, и, как Нижний мир, он разный для всех существ, которые попадают под его влияние.

Здесь, в истоке, он может быть смертелен.

 

Локи упал в сон о змеях и начал опускаться, борясь и задыхаясь.

Тор упал в сон о том, как совершенно голый явился на важный прием. Там прекрасная женщина с цветами вместо глаз и двумя ртами, полными хищных зубов, произносила речь на языке, которого он не понимал, но должен был ответить.

Фригг снилась женщина, немолодая и некрасивая, но благородная и полная тихой силы. На ней было простое домотканое платье. Одна ее щека была расцарапана и испачкана грязью. Женщина закатала рукав, и Мать богов увидела чары на ее руке, еще слабые, но заметно растущие. Она протянула ей ладонь…

 

Мэдди приснилась парящая скала, и она вскарабкалась по ней в другой сон. Она вернулась в Мэлбри, на холм Красной Лошади, на склоне которого цвел дрок. Одноглазый сидел рядом, не Один, а прежний Одноглазый, каким она узнала его. Он наблюдал за ней со своей редкой улыбкой.

«Одноглазый!» — с облегчением крикнула Мэдди и внезапно поняла, что все, что случилось в последние несколько дней, было просто очередным сном, кошмаром, от которого она очнулась.

Девочка протянула руки к старому другу, но тот предостерег ее, выставив ладонь.

Быстрый переход