- Вот как? - Иган медленно стянул с рук перчатки, бросил их на стул. - Отлично. А что делаешь ты, монсиньор? Ты решил, что я никчемен, и командуешь за меня?

- Ты знаешь, что Серым братьям запрещено заниматься светскими делами. Мы помогаем мирской власти, но не управляем за нее. Ты пришел с чем-то важным?

- Для меня нет ничего важнее Сони. Где она?

- Почему ты решил, что я могу это знать? Я не слежу за твоими любовницами.

- Кассиус, - герцог подошел еще ближе, сжал руку Абдарко, - мне плохо. Мне очень плохо без нее. Что-то происходит со мной, не могу понять что. У меня совершенно нет аппетита, я не спал всю ночь. Вчера я послал за Соней своих людей в "Лучистую звезду", но они вернулись без нее. Тогда я сам туда поехал. Хозяин сказал мне, что Соня исчезла, они сами ее не видели уже два дня. Только один человек может знать правду - ты. Где Соня?

- Я не знаю.

- Кассиус, я не как герцог, как человек, прошу - скажи!

- Иган, я очень хочу тебе помочь. Но я и в самом деле ничего не знаю. И если Соня пропала, это означает только одно - твои враги добрались до нее.

- Кто? - выпалил Иган.

- Не кричи. Ты герцог. Будь спокоен.

- Я хочу знать, где Соня. Что вы с ней сделали?

- Еще раз повторяю тебе - я не знаю, где она.

- О! - в ярости воскликнул Иган. - Да есть ли в Кревелоге хоть что-то, чего не знает Кассиус Абдарко?

- Ваша светлость, - инквизитор тяжело глянул на молодого человека и склонил голову, - прошу меня простить, но у меня много работы.

- Хорошо, - Иган проглотил застрявший в горле ком, взял со стула перчатки. - Я должен буду передать власть императорскому легату?

- Ни в коем случае. Ты суверенный и законный владыка Кревелога. Легат будет делать свою работу, а мы присмотрим за ним, - Абдарко заставил себя улыбнуться. - Иди спать, Иган, уже поздно.

- Кассиус, я... - Иган хотел добавить, что будет искать Соню и найдет ее, но понял, что говорить с главой Капитула все равно, что беседовать с мебелью в этой комнате - ответа он не получит. - Доброй ночи!

 ***

 Он проснулся в самый темный час ночи с ощущением сильнейшего озноба. Ему что-то снилось - что-то нехорошее, но Иган не запомнил свой сон. И еще ему померещилось, что в момент пробуждения кто-то стоял рядом с его постелью.

- А? - Иган поднял голову и огляделся. Спальня была погружена во мрак. Свечи в шандале на столе погасли, дрова в камине прогорели, осталась лишь багровеющая в темноте кучка углей. Иган ощутил, как непонятный страх приливает к сердцу.

- Болак! - крикнул он охрипшим голосом, потом схватил колокольчик и начал звонить. Он трезвонил, пока не вошел заспанный слуга.

- Ваша светлость?

- Я звал Болака.

- Он спит, милорд. Вы сами отправили его домой.

- Уходи.

 Слуга скрылся за дверью. Иган зарылся лицом в подушку, стиснул зубы, закрыл глаза. Внутри него что-то дергалось, будто в утробе поселился какой-то беспокойный зверек, на герцога накатывали то жар, то озноб. Потом вновь пришел страх. Иган сел на постели, стер пот со лба. Он заболел. Наверное, это тиф, который проклятые беженцы с севера принесли в Златоград.

 Герцог взял колокольчик, чтобы вновь вызвать слугу и послать его за доктором, но потом взгляд его упал на прикроватный столик - на нем стояли хрустальный графин с реплессадом и серебряный кубок с вплавленными в него кусочками змеиного камня, обезвреживающего яд.