Пение прекратилось. А потом рыжая лахудра, затянувшая песню, пьяно заржала и воскликнула:

- Э, еще мальчик! Хочу этого мальчика!

- Не вовремя вы, милостивый государь, ой не вовремя! - шепнул корчмарь, проходя мимо гостя к столу.

- Ты кто такой? - спросил главарь ватаги, чернобородый верзила в соболиной шапке с пером.

- Хендрик фон Эшер из Глаббенберга, - ответил незнакомец, как бы невзначай распахнув плащ. Наемники переглянулись: под плащом у гостя оказался отличный кольчужный доспех, усиленный чеканными пластинами, а на наборном рыцарском поясе висели длинный прямой меч и клевец с серебряными накладками на черене. Такое снаряжение стоило целое состояние.

- Рыцарь? - Главарь поднял бровь. - Надоть, рыцарь пожаловал!

- Хочу рыцаря! - взвизгнула рыжая, сползла с колен осоловевшего от сивухи наемника и развязно, раскачивая затянутой в кожаные лосины задницей, подошла к гостю. Заглянула в глаза, провела жирными от поросятины пальцами по щеке, потом по бедру, понюхала волосы рыцаря и снова заржала. - Пахнет чистыми простынками, хорошим вином и золотом! Поделишься золотыми, сладкий?

- Увы, у меня нет золота, дамзель, - спокойно ответил гость.

- Эй, Никас! - крикнул один из наемников, толкнув осоловевшего приятеля в плечо. - Сейчас этот малый будет причащать нашу Кристину самым правильным причастием, а ты будешь смотреть!

 Наемники пьяно захохотали. На лице гостя улыбки не было. Главарь ватаги тоже не смеялся.

- Я погляжу, весело тут у вас, - сказал фон Эшер.

 В этот момент на лестнице показался шестой наемник. Правой рукой он на ходу затягивал шнурки на штанах, левой толкал перед собой растрепанную дочку корчмаря. Девушка двигалась будто зомби.

- Мы всегда так веселимся, - сказал главарь, сбросив ноги в ботфортах со стула. - Мы не знаем страха. Мы не боимся ни боли, ни смерти, ни королей, ни магов. И не любим тех, кто нам мешает. Мы - Кишкодеры, лучшая ватага в Алмане и прочих землях! И ты нас совсем некстати побеспокоил. Придется тебе заплатить за беспокойство, воин. Скажем, десять золотых.

- Я же сказал, у меня нет денег, - ответил фон Эшер.

- А кто про деньги говорит? Доспех сымай, меч свой гони. Они получше монеток будут.

- Ну, это вряд ли, - фон Эшер спокойно скинул плащ с плеч, вытянул правой рукой меч из ножен и одновременно левой выхватил из перевязи клевец. - Просто так не отдам. Придется платить, почтеннейшие. Или разойтись миром, что я вам настоятельно советую сделать.

 Тут уж главарь начал хохотать. Во весь голос, запрокидывая голову и широко распялив рот и показывая свету свои черные зубы. А потом вдруг замолчал, сверкнул глазами и сказал:

- Дух из него вон!

- Бей!!!!

 Они метнулись на врага быстро и дружно - так, как всегда нападали Кишкодеры. Все вместе на одного, на ходу обнажая клинки и злобно вопя. Но на этот раз жертва не испугалась. Не упала на колени, не стала умолять о пощаде. В дымном полумраке корчмы искристо сверкнула сталь - и ближайший наемник отлетел к стене, хрипя и зажимая пальцами рассеченное горло. Увернувшись сразу от четырех клинков, фон Эшер молниеносно вбил пробойник клевца прямо в лоб рыжеволосой стерве, с хрустом выдернул оружие, ударом ноги сбил набегавшего врага на пол и достал его колющим ударом, одновременно отбив клевцом нацеленный ему в голову клинок. Вторая девка в ужасе завопила, отшатнулась от рыцаря. Фон Эшер ударил ей головкой клевца прямо по зубам, оборвав вопль, развернулся на каблуках, и наемница повалилась на пол, опрокидывая табуреты. Кровь из ее разрубленной шеи окатила корчмаря, заставив того сложиться в приступе рвоты. Четвертый наемник почти достал врага острием своего кацбалгера, но пробить кованый лучшим кузнецом в Глаббенберге кольчатый панцирь было совсем непросто, а второго удара Кишкодер нанести не успел: меч фон Эшера, обрушившись на его голову, развалил ее пополам, забрызгав мозгом и кровью каминную полку.