Он скрипнул зубами и глотнул эля.

— Чудовище нарисовано на моем оружии, вот и все.

— Умоляю, расскажите, какое оно?

Он без интереса посмотрел на нее и сухо пояснил:

— Что-то вроде дракона. Мифическое животное. Говорят, однажды один из таких зверей прибрел из лесов, чтобы защитить саксов от норманнов… и роялистов — от своры Кромвеля. Живьем я пока видел только одного — самого себя, остальные — на картинах и в сказках.

Ондайн грустно улыбнулась, оценив очарование его усмешки. Сытая, умытая, в новом платье, с мыслями о предстоящей свободе, теперь она с удовольствием болтала, стараясь вызвать доверие и усыпить бдительность лорда Четхэма.

— Значит, вы становитесь чудовищем, когда беретесь за оружие? Он слегка наклонил голову и приподнял бровь.

— Мы становимся теми, за кого нас принимают, не правда ли?

— Да, вроде того. Значит, все вас принимают за чудовище?

— Как я могу судить за всех?

Она допила бокал и, лениво поигрывая им, принялась внимательно изучать Уорика, будто нашла новый повод для раздумья.

— Ах, мой лорд Четхэм, мне кажется, я знаю, когда вы становитесь чудовищем.

— Неужели? Но тогда вам должно быть известно, что в этих случаях чудовище легко приручить. И кстати, моя дорогая госпожа, меня нарекли при рождении Уориком. Так что по возможности зовите меня по имени.

Вдруг он потянулся через стол, как будто случайно задел ее грудь и поймал пальцами ее локон. Ондайн вспыхнула. У нее перехватило дыхание от негодования и одновременно чувства беспомощности. Он, казалось, не замечал ее состояния.

— Ты и в самом деле очень красива, — задумчиво произнес Уорик, как будто смакуя эту мысль, — для простолюдинки.

Рассердившись, она вырвала из его руки прядь и отодвинулась подальше к стене.

— Значит, простые люди, по-вашему, отвратительны, лорд Четхэм?

Уорик вздохнул, почувствовав усталость от ее беспокойного поведения.

— Да нет, я не хотел тебя обидеть. Просто ты очень хороша собой, гораздо красивее многих общепризнанных красавиц.

В другое время он мог бы не торопясь развлекаться ее присутствием, но сейчас ее общество стало утомлять Уорика.

— Ты поела?

— Да…

— Мы должны показаться на людях идеальной парой. Молва летит быстро, и ты появилась за этим столом уже как моя невеста, дама, которая должна убедить всех, что идеально подходит на роль хозяйки поместья. Пойдем, нет нужды оставаться здесь дольше. Я устал. Да и ты, наверное, предпочтешь удобную и чистую постель этому шуму.

Постель!..

Новый приступ тревоги вызвал у нее головокружение и слабую дрожь в ногах. Кто он — зверь, насильник или благородный человек? У нее не осталось времени разбираться в этом. Пришел час пустить в ход все свое очарование, чтобы снова стать свободной и… мстительной.

— Так ли необходимо соблюдать видимость? — пробормотала она запинаясь.

— Да, особенно это касается вас, миледи.

— Зачем же вы тогда женились на мне, нищей браконьерше? Только, пожалуйста, не говорите, что у вас не было выбора! Наверняка дюжина невест, гораздо лучше меня, ждали вашего предложения!

— Дюжина? Но мужчине позволительно иметь всего только одну, миледи, — наигранно удивился Уорик. — Я просто устал от того, что все хотели меня женить. И чтобы не вешать себе на шею капризную княгиню, я выбрал вас. Невеста-висельница, мадам, больше отвечает моим вкусам. Да и вы остались живы! Теперь я спокоен и намерен вести тот образ жизни, который мне по душе. Такой ответ вас удовлетворяет? — холодно спросил он.