А вот «звуковые параллели» типа: Орда-орден, монгол — мегалион, басурман — вессермен, атаман — гетман — гауптманн и так далее [43. С. 238] — ничего не доказывают, ни о чем не свидетельствуют и могут представлять интерес разве что для профессиональной работы психиатра, но никак не для истории и лингвистики. Здесь сравниваются слова, которые в своих языках имеют разное происхождение и разный смысл, а потому их совпадение (весьма относительное, впрочем) не говорит совершенно ни о чем.

Нет, для обмана читателя-то сие может представлять интерес. Но вот для «доказательства» главной идеи авторов книги, вроде бы ученых, — нет, никакого интереса эти параллели не представляют.

Идея «тождества» исторических лиц и целых династий питается столь же нехитрой игрой на весьма примерном совпадении сроков правления и самой жизни. Если к тому же «совпадают» (то есть хоть как-то похожи и деяния), то делается вывод о «тождестве» — в той же формулировке про «у нас появилась гипотеза».

Авторы считают «тождественными» династии киево-новгородских князей, московских князей и татаро-монгольских ханов. По «их гипотезе» — это одна и та же династия, называвшаяся по-разному в разных местах, с разными региональными именами одних и тех же князей-ханов. Русская история началась в XIV веке, с Георгия-Чингисхана, а Киевского периода истории Руси для них «не было» в самом буквальном смысле.

Что касается «совпадений» времени правления князей-ханов, герцогов (а также китайских ванов, японских микадо и «хранителей неба» древних майя), то причина их так же банальна и проста: при одном и том же или близком уровне и образе жизни люди живут, заводят детей и умирают во вполне определенные, хорошо просчитываемые сроки. При всем разнообразии выращиваемых культур, экзотичности культов и различности языков, на которых говорили на Земле, все правители всех народов с Древнего Египта до Европы и Руси XIX века и от Ирландии до Перу и Мексики были правителями стран и народов аграрно-традиционной стадии развития. То есть земледельческих народов, живших по традициям, очень похожим в основных чертах: ранние браки, рождение многих детей, ранние смерти. А это определяло и вероятный срок появления у человека детей, и вступления на трон, и смерти.

Вопрос, конечно, в способе наследования. Если сын строго наследовал отцу, то время пребывания на троне каждого представителя династии оказывается особенно хорошо предсказуемым: после одного или двух «длинных» сроков, по 25–40 лет, приходится один или два «коротких», лет по 8–15. Почему именно так? А потому, что после долговечного правителя его сын и внук садились на трон в более преклонном возрасте, и срок их пребывания в правителях укорачивался.

Конечно, если королю (вану, Великому князю, хану, хан-тенгри, кагану, герцогу, ярлу, императору, князю, королю) мог наследовать и младший брат, то сроки несколько искажаются. Внезапные насильственные смерти тоже «размывают» динамику сроков правления: а ведь очень многие правители погибали в войнах или в дворцовых переворотах.

Но вообще-то в совпадениях сроков правлений нет дефицита: при сравнении любых династий в любых концах земного шара. Разумеется, сроки правления пап римских этой закономерности подвержены: выбирали, как правило, не очень молодых кардиналов и правили они недолго. Так же «выбиваются» и далай-ламы, каждого из которых выбирали младенцем после смерти прежнего.

Но вот взять тех же Ягеллонов. Начиная с Гедиминаса и до Сигизмунда II сроки правления всех Великих князей Литвы, а впоследствии польских королей выглядят так: 23 года; 32; 50; 10; 9; 42; 24.