«…в русских источниках хранится подозрительно странное молчание о захвате турками Константинополя в 1453 году, — вполне серьезно заявляют авторы. — Немногие сохранившиеся отголоски русского отношения к этому событию показывают, что это отношение было скорее всего одобрительным по отношению к османам (рос-манам?)» [43. С. 234].

Не знаю, как насчет рос-манов; источники молчат о народе с таким названием. И ассоциации турок-османов (сельджукского племени кайы, принявшего название по имени Османа I, основателя династии и государства — ядра будущей Османской империи) с мифическими рос-манами — чистейшей воды высосанная из пальца выдумка. И никакого «одобрения к османам» ни в каких источниках обнаружить совершенно невозможно. Для таких утверждений надо не только полностью утратить чувство реальности, но и пренебречь всеми известными фактами.

Но взятие Константинополя в русской историографии XV века отражено во МНОЖЕСТВЕ источников — вот что главное. Более того — это известие оказало на историю и культуру Руси огромное и неоднозначное воздействие — вот это уже, простите, факт. Веками мы существовали словно бы в культурной тени огромной древней империи (на этот раз вовсе не высосанной из пальца, а совершенно реальной). И в одночасье Русь оказалась единственной непокоренной магометанами православной страной… Источники доносят до нас и страх, и чувство неуверенности в будущем, и горделивое чувство избранничества: «Три Рима пали по грехам своим, третий же стоит, и четвертому не бывать…»

Впрочем, авторы совершают не менее потрясающие открытия. Примеров такогоже невежества, сказочного неведения самых элементарных вещей по всей книге много. Прямо-таки невероятно много. Какую глупость считать самой глупой, какой пример вопиющей некомпетентности, самым вопиющим — дело вкуса. Лично меня больше всего потрясла расправа с Господином Великим Новгородом.

Мало того, что «стоящий среди болот» Новгород «никак не мог быть» центром ремесла и средоточием торговых путей. Мало того, что «настоящий» Новгород — это …Ярославль, а новгородские концы — вовсе не части древнего города, а разные районы Новгородской… то есть, вероятно, Ярославской земли. Но у авторов плюс ко всему пропадает в неведомые нети и… знаменитое Ярославово дворище. «…Никто не знает, где в Новгороде находится Ярославово дворище», — открывают авторы очередную высосанную из пальца «сенсацию».

От такого заявления обалдеет не только профессиональный историк, но и любой житель города Новгорода. Ибо Ярославово дворище — это, попросту говоря, один из районов города, название которого не изменялось со Средневековья. Последний раз я стоял на Ярославовом дворище в июле 2004 года — оно находится как раз напротив новгородского кремля, надо пройти по мосту через Волхов.

Кстати, «концами» называли части города местные жители еще в 1929 году, когда А. В. Арциховский начинал свои первые раскопки.

Да, о сенсациях… Слово это не всегда звучит синонимом «глупость» — ибо книги пишут не только носовские и фоменки. Как раз раскопки Новгорода могут быть приведены как пример вполне сенсационного исследования. Раскопки Ярославова дворища 1938–1939 годов, потом 1947–1948 годов не только полностью подтвердили легенду о его основании, но и дали колоссальный, поистине сенсационный материал.

А раскопки Неревского конца Новгорода с 1951 года заставили совсем по-новому осмыслить саму цивилизацию средневековой Руси. В числе прочего были найдены (и прочитаны) берестяные грамоты, и это заставило изменить наши представления о культуре, образе жизни, уровне развития личности у средневекового россиянина.

И все данные раскопок подтверждают как раз исключительную роль Новгорода как торгово-ремесленного центра.