Ничего. Главное — погасить долг за комнату и заплатить вперед. А то я в этом смысле немного обнаглела. Старушка, кстати, намекала, что к ней новые квартиранты просятся. «Да такие, что платить станут в срок!» Если буду и дальше с такой отсрочкой платить, она меня попросту выселит. И правильно сделает. Какая-то я в финансовых вопросах последнее время совершенно неправильная…

Но жилье — это полдела. А пища? В конце концов, в тех шикарных ресторанах, в которых меня раз в неделю теперь маман выгуливает, вполне можно будет сразу на неделю вперед наедаться. Вот смешно?! Ладно, если без шуток, питаться я чем буду? Правильно — квартирантами. Вот как все славненько складывается.

Ну и мысли, ну и рассуждения! Да неужели не подвернется какой-нибудь мало-мальский заработок? Смешно, конечно, что докатилась до такой нищеты. Но это естественно — Москва не любит тех, кто выпадает из ее темпа жизни… И я знала, на что иду, уезжая в Крым. Знала, но как-то слишком переоценивала свои силы в плане умения реабилитироваться по возвращению.

Впрочем, глупости. Вовсе не переоценивала. Просто не могла предположить такого головомороченья. Сейчас вот призадумаюсь немного, пойму, в чем соль и найду, как с ней бороться. Вырвусь из круга брожении по Лиличикным территориям и снова себя человеком почувствую. Это ведь не Лиличка такая всесильная, это просто вы надо мной издеваетесь. А зачем? Закаляете? Проверяете? Просто развлекаетесь? Ну хоть наводку дайте, в каком направлении ответ искать?

А ведь, знаете, что бы вы там не творили, вы — бессильны. Это я не для наезда, это просто в качестве констатации фактов. Понимаете, пока у меня есть эти сугробы и эти огни ночного города, пока вокруг это немыслимое пространство, после крымских тесных улочек такое шокирующее, наполняющее безумной силою… Пока это есть у меня — вы ничего не можете испортить. Точно-точно… Пока в голове ветер и песни, над ней — нимб неприкосновенности…

— Эй, ты чего так высоко голову задираешь, будто нимб на ней несёшь? — окликают из остановившегося рядом такси. — Я, значится, за тобой в театр этот ваш направляюсь, а ты из него улепетываешь. Весьма символично. Только на этот раз, как видишь, все складывается несколько по-другому. Мы не разминулись! Поразительно, да?

— Артур? Вот так встреча! — сама поражаюсь собственной холодности. Объявись он у меня вчера — висела бы на шее и поливала б радостными причитаниями. Обнаружься полчаса назад, когда я только выходила с работы, — бросилась бы наутек и отказалась бы от каких-либо разговоров. Сейчас — была спокойна и вполне владела ситуацией.

— Ты спешишь? — не дожидаясь ответа, он отпускает машину. Сразу видно, напряжен до предела. То ли зол, то ли разобижен, то ли все одновременно. Ветер раздувает полы его пальто и кудри волос. Взгляд пронзителен и полон укоризны. Он почти не изменился с тех пор, как я чудом углядела в Крыму его внезапное приближение. Артур…

Сколько раз я представляла эту нашу встречу! Он простит все, он поймет, забудет гадости и отбросит все к чертовой матери… Ведь я хорошая. На самом-то деле — хорошая. Чтобы там я не вытворяла, как бы не экспериментировала… Но сейчас ведь все мои пробы и ошибки окончились. Сейчас я выросла… Все поняла и жалею о своей прежней дурости…

Вот он посмотрит на меня, поймет это и почувствует, что как бы не происходило в прошлом, главное не изменить. Мы — родные люди. «Мы любили, мы любим, мы будем, но об этом ни слова…» Разумеется, ни слова. Он просто придет и скажет: «Собирай вещи, ни о чем не думай, мы уезжаем!»

Кстати, я даже совсем недавно это думала! Знаю точно, потому что вместо обычного «мы уезжаем» в мечталке звучало: «Новый год будем праздновать вместе.