— Что-то я об этой студии слышал.

— Что-то слышал?! Темнота! Студия гремит на всю Москву, а он, видите ли, что-то слышал! Хм… — Аня удивленно посмотрела на Матвея. — Я вот вспомнила… А ведь та бедняжка — Светлана Родина — тоже работала в этой студии. Наверняка Надя ее знала.

— Еще одно совпадение, — многозначительно сказал Матвей. — Чингачгук и Надя работали вместе?

— Да, — рассеянно кивнула Аня. — Партнерша ее потом куда-то исчезла, а Надю привязали к щиту, и Чингачгук метал в нее ножи. Страшное зрелище. И все без обмана. Я слышала, как ножи вонзались в щит. Бум, бум… Сердце замирало. Да, точно. — Аня схватила фотографию, начала ее внимательно рассматривать. — Не понимаю…

— Что?

— Мы сидели за столиком — Вадим Владимирович, «мисс Россия» и я. Кустодиева капризничала, требовала клубнику, а принес ей клубнику именно Чингачгук. Я это помню определенно. Потому и подумала, что он относится к команде теплохода.

— Может, он подрабатывает стюардом?

— Нет, это невозможно.

— Почему?

— Потому что он работает с Надей. Понимаешь, чтобы отработать номер, необходимы долгие совместные тренировки… Как они могли отрабатывать номер, если Чингачгук все время в море, а Надя в Москве? Значит, вождь краснокожих относит к эстрадной группе Бойко. Но почему он тогда выполнял обязанности официанта?

— Может, это была простая любезность с его стороны?

— Может быть. Только после этой его «любезности» Татьяна Кустодиева перестала показываться на людях. Интересно, да? — Она еще раз посмотрела на фотографию Чингачгука. — А можно каким-нибудь образом снять с него эту боевую раскраску? Ты ведь специалист по компьютерным фокусам.

Матвей с сомнением посмотрел на снимок.

— Ну, милая моя, ты умеешь озадачить!..

— Ну, Матвей, ну, пожалуйста!

— Попробовать, конечно, можно… — он в задумчивости поскреб затылок. — Попытка, как говорится, не пытка, а сплошное удовольствие… Только за результат, как это везде у нас принято, фирма не несет никакой ответственности.

Матвей схватил снимок и направился в комнату. Продолжая рассматривать фотографию, терзать затылок, что-то бормотать о конфетке, которую нужно сделать известно из чего, он включил сканер, компьютер и уселся за монитор.

Казалось, он совсем забыл об Анином существовании: водил мышью, стучал по клавиатуре и все бубнил, бубнил что-то о знатном хакере, об уникальном специалисте поиска и перекачки, о непревзойденном мастере байта и пиксела, которого всякие темные личности заставляют отмывать физиономии краснокожих дикарей. Аня тактично помалкивала. Она знала мужчин. Те даже перед сменой перегоревшей лампочки сетуют на опасности электромонтажных работ и об энергетическом кризисе в стране в целом.

Через несколько минут сканирование было закончено, и на мониторе возникло изображение Чингачгука. Половина лица пряталась в глубокой тени, а освещенная прожектором часть была так исполосована цветными узорами, что напоминала тигриную морду.

Матвей просто прилип к монитору. Теперь он работал исключительно мышью. Стрелка на экране превращалась то в кисть, то в ластик, то в аэрограф. Боевая раскраска вождя постепенно бледнела, расплывалась, жесткие линии смягчались, контрасты сходили на нет.

Но не только эти изменения удивили Аню. Гораздо больше ее удивило поведение Матвея. Она никогда не видела его за работой и была просто потрясена.