Каиб, арабский царь, при огромном масштабе своего благосостояния (а у Крылова замечательно об этом сказано: «Так много у меня всего, что даже когда воруют, это почти не наносит мне ущерба»), томится чудовищной скукой. Однажды он спасает фею. Она говорит: «Проси чего хочешь». «Избавь меня от моей тоски», – попросил Каиб. Фея на это: «Вот перстень. Прочти речение на нем и последуй ему. И тогда скука твоя умрет».

Речение по-восточному витиевато: «Скука твоя исчезнет, когда ты найдешь врага, не знающего, что он тебя ненавидит, и друга, не знающего, что он тебя любит», – но в нем заключена величайшая, по мысли Крылова, мудрость.

Каиб, пространствовав, испытав немало довольно занятных приключений, влюбляется в прелестное существо, девушку Роксану, которой не открывает, что он Каиб, а называет себя Хасаном. Она влюбляется в своего Хасана и открывает ему, что больше всего на свете ненавидит Каиба, потому что отец ее был честным судьей и за то его сослали. Следует замечательный монолог о том, что нет государства, в котором честные судьи могли бы исправно выполнять свои обязанности, монолог о том, что без судей ни одно государство не стои́т. Вот тут Каиб и решает ей открыться: «Роксана, ты любишь меня, не зная, что ты – мой враг, ты ненавидишь меня, не зная, что я – твой любовник!» И заканчивается все замечательно. Царь, конечно, установил полную справедливость, «и они любили друг друга так сильно, что в нынешнем мире на них показывали бы пальцами и сочли бы безумцами». Прекрасная фраза, достойная юного мизантропа!

В «Каибе» Крылов проводит мысль, которая остается и сегодня актуальной: государству следовало бы прислушаться к тем, кто его ненавидит, ибо они-то и несут некоторую крупицу правды.

«Каиб» оказался последним опытом Крылова в жанре прозы: вскоре произошло событие, которое крылья ему поломало уже навеки. 1792 год – это год расправы с Николаем Ивановичем Новиковым. Сам арест тяжелобольного и немолодого человека произвел на общество примерно то же впечатление, какое произвело дело Петрашевского в конце 1840-х годов. Это не Радищев, который, по словам Екатерины, бунтовщик хуже Пугачева. Но Новиков, социальная сатира которого могла быть сопоставима с социальной сатирой самой матушки Екатерины, которая тоже пописывала! Вот это для Крылова оказалось ситуацией катастрофической. Он покидает столицу, и что с ним происходит два года, мы практически не знаем. Знаем только, что с 1794 года он нанимается в имение, которое носит классическое название Зубриловка, в качестве домашнего учителя там живет, сочиняет пьесы для домашнего театра. И за пять – шесть лет тамошней жизни полностью деградирует. Есть одинокий мемуар о том, что дамы, приехавшие в гости, видели его там на берегу реки совершенно голым и страшно заросшим. И дело не только в смертельном испуге. Дело в той же самой мизантропии. Дело в отсутствии надежды и просвета. Очень многим тогда казалось, что матушка Екатерина будет всегда.

Когда умирает Екатерина, воцарение Павла многие встречают с надеждой. На наше счастье, Крылов оказался умней и от Павла ничего доброго не ждал. Только после того, как от апоплексического удара табакеркой заканчивается жизнь Павла, Крылов осторожно возвращается в литературу. Он ждет еще пять лет, сочиняя, переводя.