* * *

В скверике никого не было, если не считать парочки мамаш с малышами. Мэг сбежала сюда, чтобы немножко побыть в одиночестве и собраться с мыслями. Сев на одну из лавочек, она взяла в губы купленную поштучно сигарету, чиркала спичкой о коробок. Спичка обломилась.

С тех пор, как Витька бросил ее, она стала время от времени курить. Это был своего рода ритуал самоуничтожения — запивать свои неудачи горьким сигаретным дымом.

Как же она ненавидела Матвеева! И Волкова, и вообще всю эту мерзкую паучью контору!

Она не сомневалась, что Матвеев поделился своими соображениями с начальством, и стоит ей вернуться в приемную, как Максим Евгеньевич призовет ее к себе и задаст все тот же кошмарный вопрос, на который она не в состоянии дать ответа. И если Матвеева она могла просто послать подальше, то с Волковым такой номер не пройдет.

Думать, думать, думать… Нельзя так просто сдаваться! Надо найти какое-нибудь достойное объяснение своей осведомленности. Может, соврать что-нибудь об увлечении юриспруденцией? Чушь полная! Никто этому не поверит! А уж тем более Матвеев. Он просто нутром чуял в Мэг врага, и потому так к ней и цеплялся.

Черт бы его побрал! Если бы не он, Волков бы ни в жизни не обратил внимания на ее промах.

— Привет! — окликнул ее кто-то.

Мэг подняла голову. По расчищенной дорожке к ней спешила Инга.

— Привет, — отозвалась она слабо.

Подойдя, Инга сунула ей в руку сложенную бумажку.

— Сергей Иванович просил передать тебе кое-что, — прошептала она на ухо Мэг. — У него есть на примете один журналист. Чрезвычайно амбициозен. Специализируется на политических скандалах. Ни на кого конкретно не работает. Тискает свои статейки туда, куда берут. Последнее время активно занимался разработкой Огнева. Скорее всего, ему многое известно об их взаимоотношениях с Волковым.

Мэг заглянула в бумажку. Там подряд были написаны шесть цифр — телефон и имя «Антон Рублевский».

— Как к нему можно подъехать? — спросила она безучастно. Возможно, интересоваться подробностями уже не имело смысла: если она не сможет как-то объясниться перед Волковым, уже сегодня вечером ей вернут трудовую книжку, и на этом ее миссия в «Промхолдинге» будет окончена.

Но Инга не замечала каменного выражения ее лица и продолжала частить:

— Наши пытались контактировать с этим журналистом, но ничего не вышло. Рублевский гордится тем, что он как бы неподкупен и не боится никого и ничего. Но попробуй, может, у тебя что-нибудь и выйдет.

Кивнув, Мэг сожгла записку в пламени спички.

* * *

Мэг продумала с десяток различных вариантов, как вести себя в тот момент, когда Волков потребует с нее объяснений. Робкая надежда, что все как-нибудь может обойтись, еще теплилась в сознании, но умом Мэг прекрасно понимала всю нереальность такой ситуации. «Промхолдинг» потому и сумел выжить и подняться на недосягаемую высоту, что его руководство отлично понимает: ключ к успеху в любых начинаниях — это люди. Если начальник сумеет подобрать себе работоспособную и, главное, надежную команду, его ждет успех, не сумеет — пусть пеняет на себя: он всегда будет в числе неудачников.

А Мэг обманывала начальство. Вернее, не обманывала, а что-то недоговаривала… Впрочем, в глазах Волкова и Матвеева это было одним и тем же. В таких случаях лучше перестраховаться.

… Весь оставшийся день Мэг ждала приговора. Она вся измаялась, издергалась, перенервничала. Но Волков появился в ее приемной только в обед. Мэг сжалась, приготовившись к самому худшему…

— А все-таки вы молодец, Маргарита, — сказал он, задумчиво обхватив пальцами подбородок. — Пожалуй, мы так и сделаем: создадим для Алова этот фонд.