Матвеев зло посмотрел Мэг в глаза.

— Кой хрен тебе вмешиваться в это? — процедил он, внезапно перейдя на «ты». — Мы в этой игре даже не пешки! Мы пыль под ногами пешек!

Но она и не думала отступать.

— Именно поэтому! Вернее, только поэтому. Я не пешка! И не позволю никому на всем белом свете вытирать об меня ноги! Я потому и позвала тебя, что ты — такой же, как я. Мы оба будем находиться в плену — уголовник и сумасшедшая — до тех пор, пока существует «Промхолдинг» и его президент!

Она замолчала, пытаясь найти ответ в его глазах. Но Матвеев смотрел на нее как-то странно: зрачки его были расширены, дыхание стало частым…

Внезапно он схватил ее в охапку и, с силой прижав к себе, поцеловал: долго и зло. Никак не ожидавшая этого Мэг забилась в его объятьях, пытаясь высвободиться… Однако Игорь держал ее слишком крепко, слишком надежно, слишком по-своему, по-Матвеевски…

— Отпусти меня… — прошептала Мэг, но ее протест вышел каким-то тусклым и ненастоящим.

Она испуганно смотрела на него, стараясь распознать, что скрывается за этими ищущим взглядом широко раскрытых блестящих глаз, за этим выражением смятения на его лице, за этой жестокой нежностью…

— Отпусти…

Мэг было просто страшно от его силы и собственной слабости. Так не должно было быть, так было неправильно!

— Отпусти…

Матвеев быстро перевел дух, чуть отодвинулся от нее…

— Я никогда не отпущу тебя, понимаешь? Никогда… — сказал он очень тихо и серьезно.

* * *

Мэг так и не осознала, что произошло. Она не могла думать. У нее никогда в жизни не было более безумного вечера, потом ночи, потом утра… Она была пьяна: от того, что Игорь так смотрел на нее, от того, что рассказывал, что с самого начала влюбился как мальчишка, но так и не посмел ничего ни сказать, ни сделать… Она хохотала, вспоминая его неловкие движения и явно сквозящую во всем ревность к Витьке, к работе и даже к Волкову.

Если бы ей кто сказал, что она сможет влюбиться буквально за несколько мгновений, Мэг ни в жизни бы не поверила. Это же чушь собачья, нонсенс, глупое и бездарное вранье! И тем не менее это было правдой.

Лежа в теплых объятьях, она пыталась проанализировать все произошедшее, и не могла. Они прижимались друг к другу, как дети, заблудившиеся в лесу.

— Не думай ни о чем, — тихо прошептал Игорь.

— Что? — Мэг развернулась, пытаясь разглядеть его лицо в предрассветной мгле.

Он вновь притянул ее к себе, прижался всем своим горячим телом.

— Не думай и все. Так надо. Пусть так будет.

Мэг кивнула:

— Пусть.

Было как-то смешно, что с утра они вдвоем готовили завтрак, ухаживали друг за другом и при этом умудрялись жутко мешать друг дружке.

Игорь постоянно отвлекался от кулинарии:

— Нет, я просто не могу смотреть спокойно на твои ноги!

Мэг веселилась, кружась по кухне и соблазнительно приподнимая полы рубашки, которую он дал ей поносить. И тогда все начиналось с начала. Сахар просыпался, вилки летели на пол, и чайник выкипал…

Потом, совершенно утомившись, они устроили военный совет.

— Волков — козел? — как на страшном суде спрашивала Мэг.

— Козел, — охотно соглашался Игорь.

— Тогда мы его победим!

— Как скажите, товарищ майор.

— Разрешаю приступить к стратегическому планированию.

И до самого вечера они накидывали идеи, рисовали схемы и взахлеб спорили о том, что лучше, а что никуда не годиться… Игорь был сосредоточен и серьезен.