«А не спросить ли у Кармелиты, зачем капитан привез меня сюда? — подумал Илья. — Какая ему выгода прятать беглого преступника? Все мои деньги из тайника он отдал мне, Сверчка забрал в свою семью — что за благотворительность? Полицейские так не поступают».

Он обтер кисть и отошел в сторону, оглядывая перила из-под руки. Ярко-зеленая краска блестела, радуя глаз.

— До чего же я люблю малярное дело, — сказал Хуан, становясь рядом с ним.

— Это заметно. У тебя даже нос в краске.

— Я о том, что люблю такую работу, после которой жизнь становится немного лучше. Вот, пока мы с тобой не взялись за причал, сюда даже страшновато было подниматься. Ему лет сто или двести…

— Скажешь тоже. Двести лет назад тут бегали дикие индейцы с копьями и луками.

— Ну, все равно, и причал, и усадьба — все тут очень старое. Тут жили всякие богачи. Теперь вот — мы с тобой живем. Забавно, да?

— Ну, я-то здесь недолго задержусь, — сказал Илья.

Он пожалел, что проговорился, потому что Хуан мог обидеться. Да, жить на вилле было, наверно, лучше, чем в городе. Но без города он уже не мог.

Салливан и в самом деле приехал как раз к обеду. Поев, переоделся в рабочую одежду и полез с Ильей на чердак, латать зазоры в черепичной крыше.

— Почему вы все делаете сами? — спросил Илья. — Можно пригласить кровельщиков, они как раз работают на другом конце бухты, у Сандерсов.

— Не хочу, чтобы все узнали, какая у меня дырявая крыша, — сказал капитан, замешивая раствор. — Издалека-то домик смотрится просто как замок. Но ты и сам знаешь, какой он гнилой. Вот и пускай Сандерсы на него издалека любуются и завидуют. Подсыпь-ка еще песку.

— Вовсе даже не гнилой ваш дом. Отличный дом, можно сказать.

— Тебе тут нравится? Можешь оставаться, сколько пожелаешь.

— Честно говоря…

— Что, надоела сельская жизнь? — усмехнулся Салливан.

— Немного.

— Что же, ты окреп, дырки заросли, можешь возвращаться домой. Только стоит ли? — Он подхватил раствор мастерком и ловко припечатал его к оголенному стыку между черепичными плитками. — Дома все начнется сначала. Тюрьма, следствие, суд… На твоем месте я бы не торопился на Манхэттен.

— Но не могу же я прятаться у вас всю жизнь!

— Зачем же прятаться? Можно начать все заново. Пока молодой, это несложно.

— Советуете мне уехать куда-нибудь?

Салливан поскреб между плитками, отдирая остатки старого раствора, и попросил:

— Добавь немного извести. Уехать? В таких случаях люди обычно бегут на Запад. Но я бы хотел, чтоб ты остался. Есть у меня знакомый в Бруклине, у него как раз освободилась комната. Поживешь у него. Ты мне нужен здесь.

— Я нужен? Зачем?

— Ты же из России, так? Рой Сильвер все про тебя рассказал. И про твоих родителей тоже. Это очень хорошо, что они живут в Ист-Сайде, а не в Бруклине. Ты сможешь иногда навещать их, но первое время тебе придется держаться подальше от Манхэттена. Ты помешивай раствор-то, помешивай, не забывай.

Илья принялся с удвоенной энергией орудовать деревянной лопаткой в бадье с раствором. Мысль о том, что он сможет вернуться — пусть и в Бруклин — придала ему сил.

Он ждал продолжения, но Салливан, казалось, забыл о нем, кропотливо затирая новый стык.

— А почему вы спросили, откуда я?

— Я ничего не спрашивал.